Лечить или любить
Шрифт:
Я видела, что на глазах чувствительной Алены выступили слезы — ей было жалко книги… Как же мне объяснить этому заводскому мастеру, что нужно его жене?! — думала я.
— Вы придете еще поговорить? — спросила я. — О женском вопросе. И вообще…
— Да, — смущенно сказала Алена, утирая глаза. — Конечно, приду, интересно с вами. Я думала, вы будете уговаривать меня к Пете вернуться…
Все-таки пришла! — подумала я. — Значит, хочет, чтобы поуговаривали. У Пети есть шанс!
Работать с Аленой было легко. Она как губка впитывала все подряд и всему радовалась — какой, оказывается, мир огромный и сколько в нем всего интересного. А вот растолковать Пете, что именно
Но однажды они пришли вместе, и я поняла, что женский вопрос в их семье как-то разрешился. А женский вопрос в России… да бог с ним совсем, сто лет ждал и еще подождет, наверное!
Глава 21
Закон джунглей сегодня
— Мф! Что говорит Закон Джунглей, Балу?
— Горе не мешает наказанию. Только не забудь, Багира, что он еще мал!
— Не забуду! Но он натворил беды, и теперь надо его побить. Маугли, что ты на это скажешь?
— Ничего! Я виноват. А вы оба ранены. Это только справедливо.
Багира дала ему с десяток шлепков… Когда все кончилось, Маугли чихнул и без единого слова поднялся на ноги.
— А теперь, — сказала Багира, — прыгай ко мне на спину, Маленький Брат, и мы отправимся домой.
Одна из прелестей Закона Джунглей состоит в том, что с наказанием кончаются все счеты. После него не бывает никаких придирок.
Р. Киплинг
Симпатичный мальчишка лет трех с половиной, с упрямой складкой между светлых бровей и гипердинамическим синдромом в анамнезе быстро освоил все имеющиеся в кабинете машинки и деловой походкой отправился в предбанник, где на двух тумбочках и стеллаже тоже стояли кое-какие игрушки.
До этого мы уже успели поговорить с мамой об особенностях воспитания детей с гиперактивностью и о том, как реагировать родителям на Санькину агрессивность в садике и на площадке. Сам он обычно драку не начинал, но, если обижали или отбирали чего-нибудь — кидался с кулаками, не глядя. Девочка перед ним или вдвое превосходящий по возрасту противник — все эти мелочи значения не имели.
Мать, как ни странно, была, в общем-то, не против драк («Ну какой же мальчишка без драки вырос!»), ее расстраивала только Санина «неразборчивость», ну и, конечно, жалобы родителей и воспитателей.
— Саня, то, что на тумбочках и на полках — можно брать, а в тумбочки не лазай — там всякие предметы логопеда хранятся, это — нельзя! — крикнула я.
— Эх, — покачала крупной головой мать. — Зачем же вы так сказали?! Он бы сам, может, и не сообразил, а теперь непременно в эти самые тумбочки и полезет…
— Ну, может, еще и не полезет? — усомнилась я. — Или хоть не сразу?
— Полезет. Сразу, — вздохнула мать. — Такой вот поперечный характер!
Женщина оказалась права — мы с ней не увидели, но услышали, как со скрипом открывается дверь тумбочки. Я еще не успела никак отреагировать на происходящее, как она уже заорала:
— Что ж ты делаешь, паршивец ты этакий! Доктор тебе чего сказал, а?! В тумбочку не лезть, а ты?! Иди сюда немедленно!
Дальше произошло удивительное.
Чтобы понять это, читатель, вам надо представить диспозицию. Я сижу в кресле у стены, сбоку от двери. Что делается в предбаннике, не вижу совершенно. Мать Саньки сидит напротив меня, на банкетке у окна, к двери под некоторым углом, но, в общем, проем ей виден.
И вот я в профиль вижу, как из двери выходит Санька. Только не лицом вперед, как следовало бы ожидать по ситуации, а прежде всего появляется медленно из проема такая откляченная задница.
Я в недоумении созерцаю картинку, потом спрашиваю:
— Послушайте, мамочка, а отчего это у вас ребенок так странно в дверь входит?
— Как отчего? — удивляется моей непонятливости мать Саньки. — Нарушил ваш запрет? — Нарушил! Вот, теперь идет по заднице получить. Обормот он, конечно, обормот, но не дурак же. Закон понимает.
Немая сцена.
Довольно часто ко мне приходят молодые (или не очень) родители и спрашивают что-то вроде: «А вот если он меня довел, и я ему затрещину отвесила — это нанесло ему психологическую травму или как?», «А если я ребенка иногда по попе шлепаю, это считается, что я его бью или нет?» или даже просто: «Вот вы, как специалист, как считаете: можно детей в наказание бить (испокон же веков били!) или нельзя ни в коем случае, нарушается же структура личности — вон, мы в журналах прочли!?»
Моя позиция по этому вопросу очень простая, если не сказать примитивная. Отчасти она, возможно, обуславливается тем, что по первому образованию я — зоолог.
— Нет, — отвечаю я озабоченным родителям. — Если он вас довел, а вы его шлепнули, вы не нанесли ему непоправимую психологическую травму. Успокойтесь. Но одновременно отдайте себе отчет в том, что и к воспитанию ребенка ваш поступок не имеет никакого отношения. Это вы просто не справились с конкретной ситуацией и эмоционально разрядились на ребенке таким вот способом. Способ разрядки, надо сказать, весьма древний — древнее и некуда, пожалуй.
Традиционная порка по субботам — это действительно было такое воспитание. Воспитание превосходящей силой, почти на уровне закона джунглей. Но приемлем ли в настоящее время и для вас лично этот метод? Ведь он держался на общинном сознании и безусловном уважении права старшего. Кстати, этот метод не обязательно подразумевает битье в чистом виде. Это может быть и грозный рык, и визгливые вопли, от которых детеныш в самом прямом смысле леденеет (от страха включается в реакцию парасимпатическая нервная система), и уничтожение презрением, и наказание лишением чего-либо. Но как быть сегодня с мальчиком и особенно с девочкой-подростком, которые привыкли к целой обойме современных методов? Ведь сегодняшний социум, в отличие от древнеобщинного, довольно быстро (годам к 13 наверняка) объяснит им, что не такая уж превосходящая сила эти предки. И растущее существо однажды противопоставляет силу силе, крик крику, шантаж шантажу. И что тогда? Ведь воспитывать-то его все равно надо, и опасностей, от которых следует оберечь именно воспитанием, в этом возрасте не меньше, а может быть и больше, чем в более ранних периодах. Так не лучше ли с самого начала предпочесть другие методы воспитания и опираться на них?
Что же касается Саньки и его мамы, то для них опасность состояла в другом. Заметим, что знание «закона» ни на минуту не остановило Санькино любопытство в отношении содержимого тумбочек. Возмездие он воспринимает как закономерное следствие нарушения запрета. Так устроен мир — ну что ж, другого мира у него все равно нет. К тому же у детей с синдромом СДВГ часто высокий болевой порог — руку отобьешь, пока «достучишься». Но довольно быстро к ним приходит догадка: если не узнают, то закон можно обойти. И в тумбочку влезть, и по заднице не схлопотать. В результате получаются люди, которые чтят, подобно Великому Комбинатору, Уголовный кодекс и не воруют потому, что боятся — посадят в тюрьму. А если твердо уверены, что не поймают, могут и украсть… Вам это надо?