Лед Апокалипсиса

Кулабухов Тимофей

Спросил его про генератор. Оказывается, подвал — изолированное бомбоубежище класса А4 (как бумага), что бы это не значило, полуавтономного типа с таким бомболюком, что его не возьмет попадание из пушки. Генератор есть, но не желает заводится. Чудовище весом в три с половиной тонны. Помещение регулярно проверялось инспекторами гражданской обороны, имело страшноватую систему фильтрации воздуха, воды, убогие деревянные койки, почти пустой лазарет и так далее.

Утвердился в мысли, что, если его лабораторию занесет в гигантский сугроб, он без проблем выживет.

Коля совершенно логично поступил, прячась там. Допустим. Просил его беречься от бандитов, замаскировать вход, держать ухо востро.

В оплату своего ночлега рассказал всё что знаю про ситуацию в городе, замерзших в своих постелях людях, численности бандитов, вооружении и тактике рейдов мародёров. Что знаю. Чем могу.

Снарядился. Прощались. Вышел, как и пришёл, через окно. Выдвинулся на запад.

Глава 8

Станция Узловая

В каждой лампочке, которая горит,

находится капля крови шахтёра.

А. Тулеев

Утро. Мороз. Холод такая простая штука, когда каждым квадратным миллиметром кожи чувствуешь, что воздух игриво и ласково пытается тебя убить. Ну, не сегодня, родной.

Снова обычные дома, хрущевки, рядом богатый частный сектор щедро дышит дымами. Здесь выживших много. Бреду. Промзона. До Завода ещё три километра. Время девять утра. Какое-то заброшенное предприятие. Обходить далеко, заборов нет. Прохожу между корпусами, зыркаю по сторонам.

Слышу осторожные, почти неслышные шаги. Пригнулся, проверил пистолет.

У меня в основном хорошее отношение к псинам. Было. Теперь наша осторожная дружба дала трещину. К чему это я? Меня окружало полукольцо собак. Штук пятнадцать, разнопородные, грязные и лохматые. Как только выжили?

Впрочем, вопрос излишний. Они хищники и выжили не на запасах «педигри». Прятались, охотились. Кушали всё что можно съесть. Эти откатились до каменного века устрашающе быстро.

Двигались осторожно, неспешно, не рычали и не лаяли. Поискал глазами вожака. По центру, здоровый, рыжий, грудь колесом, беспородный, но — убедительно крепкий.

Сглотнул. Думай, сталкер, думай. И быстро. Застрелить главного? Вариант. Какая-то острая мысль комаром не давала мне покоя. Что? Газовый баллончик? У меня его нет, да и он недостаточно весомый аргумент. Что ещё? Гранаты? Туфта, ведь не боевые. Однако против зверей должно сработать как психологическое, напугать. Их бы ещё в кучу собрать. Без резких движений пячусь к зданию справа, где разбито гигантское окно. Ещё пару шагов. Собаки тоже плавно и уверенно сокращают дистанцию, отсекают отходы. Не рычат, на лают, двигаются плавно, уверенно, молча. Наверное, люди от них бегут и их тактика — догнать, повалить, перекусить шею. Но и «постоять столбом» мне не поможет.

Глянул в огромное разбитое окно. Однако. Какие-то технологические решётки на стенах, внизу пугающая высота, темнота дна пустого здания метрах в пяти. Сугроба там нет. Упаду, сломаю ноги, порежусь об осколки, а барбосы мне окажут первую помощь.

Внезапно прыгаю как кошка, цепляюсь за решетки и сдвигаюсь в сторону от окна. Собачки тоже не лыком шиты, через мгновение пасть вожака со стуком смыкается на том месте, где я только что стоял.

Держусь одной рукой. Спокойно, им меня не достать. На весу (есть плюс того, чтобы быть приматом!) пристраиваю топор в креплениях за спиной. Достаю пистолет. Стреляю почти в упор, в последний момент вожак пытается отскочить. Видимо, с оружием они тоже знакомы. Натыкается на своего, гневно взвизгивает. Почти в упор попадаю в его бок. Дважды. Собаки разбегаются. Лай, пёсья ругань. Возможно, ранений достаточно чтобы отправить вожака в страну,

где всегда тепло и халявный собачий корм. Вот только их дохрена, нападали из-за голода, желание меня схарчить никуда не делось. А ведь я не бродяга-разбойник, убитый молотком на стройке чтобы мной обедать.

Убираю ствол, карабкаюсь по промышленной решетке куда-то в сторону. Есть грубая металлическая наклонная лестница на крышу. А спускаться оттуда как?

Пока лез, в цех просочилось несколько собак (местность им подозрительно хорошо знакома), одна устремилась ко мне по лестнице. Однако, мы и такое умеем?

Развернулся, выхватил топор, плавно занес в сторону и дождался пока зверюга прыгнет на меня. Хэк. Топор не попал по шее, а куда-то в лопатку, рубанул и смахнул псину вниз. Грохот падения как от мешка с костями. Подранок попытался встать, но на него мгновенно накинулись свои. О, братцы, вы так не сможете составить конкуренцию человекам. Хотя о чём это я, наши такие же. Другие не пытались пойти по лестнице. Поднялся, выглянул на крышу. Она занесена, другого спуска нет. Прыгать в сугроб? Чтоб меня щенячий патруль оттуда выковыривал по частям?

Срочно назад, в здание. Внизу пирует свора, плотно сбившись жопа к жопе. Обедают своим товарищем. Друг съел друга. Внезапно меня одолела злость, которая как цунами затопила страх, сомнения и инстинкт самосохранения.

Достал гранату и швырнул в самую гущу. Ща я вам пообедаю. Бегом, через четыре ступени вниз. В замкнутом пространстве раскатисто бахнуло так, что и сам дрогнул, едва устоял на ногах. Топор наперевес, на всю длину, обоими руками. Паника вытолкнула на меня одну из псин, с глубоко несчастными глазами. И они сделались ещё грустнее, когда ухнул, сделал полушаг в сторону и срубил ей голову. Ещё одна кинулась с оскаленной пастью. Махнул сверху, его зубы разочарованно клацнули в последний раз. Следующего я догнал уже сам, рубанул по жопной части, он принялся выть, метаться и усугублять панику. А я бегал и расчетливо разил топором. Раньше, до землетрясения весил почти стольник, сейчас неизвестно сколько, руки-ноги длинные, кинетическая сила удара должна быть сумасшедшая. Вкладывал в удары весь вес и злость. Получалось впечатляюще. Лишившись своей атакующего настроя, стая металась в панике и хаотично утекала в угловую дверь. В какой-то момент я погнался за ними и оказался на улице. Рядом стояла одинокая псина и растерянно виляла хвостом.

— Что, вспомнил кто тут хозяин земли? — грозно рыкнул я.

Собака сжалась, уселась у ног. Мгновение, в пылу бойни хотел рубануть ей по позвоночнику, рука дернулась.

Хаска. Хм. Насколько помню, собака — пацифист. То есть зверя валит только в путь, а вот на человеков не нападает, вроде бы известны случаи, когда пьяный забивал хаску палкой, а та не могла ему даже ответить.

Ладно, пусть живёт. Откуда она в стае? Впрочем, на других собак ею гуманизм не распространяется, за себя постоять может. Погладил хаску по голове. Опёрся о топор и побрёл в сторону запада. Через сотню метров совсем не удивился, когда заметил, что она следует за мной.

— Вообще, конечно, собака-доедака, твой пацифизм сейчас не в тему. Если бы ты могла гопников находить и кушать, было бы куда лучше. Я бы тебе последнюю краюху хлеба отдавал.

Вышел на связь, доложил, где нахожусь. Подходил к Заводу с северо-востока, огибая по пустынной местности Старый район. Мой «большой» рейд принес ещё одну находку. Собака не нападала на людей, зато чувствовала их как по волшебству.

Когда проходили мимо невзрачного предприятия (яндекс.карта показала «ИП по пошиву кожаных изделий Гулеев Т. А.»), совершенно безлюдного, моя Лайка (когда стала лаять, решил, что и имя будет такое) сделала стойку и стала гавкать на занесенное здание.