Лед Апокалипсиса

Кулабухов Тимофей

— Ну дык развивайся, анализируй, хрен моржовый.

— Я опять понял не всё.

— Ессно.

— А это слово что значит?

— Тебе меня не догнать, железный мозг, — я открыл последнюю в осязаемых запасах банку пива холстен. Холодненькая. С упоением пригубил. Кайф.

— Вернемся к масштабам проблемы. Тебе будет приятно узнать, что численность человечества сильно упала. Вот давай прикинем. Наша База человек сто.

— Сто сорок девять человек.

— Окей. Поехали дальше. Группа под кодовым названием «гопники», а они меня интересуют в первую очередь, по оперативным данным что-то вроде восьмисот человек. Они постоянно

кого-то убивают, так что и их численность, в ходе самозащиты и внутренних конфликтов, должна сокращаться.

— Если не брать в расчёт вербовку новых членов группировок, — вставил свои пять копеек Климентий.

Я крякнул. Неприятно такое слышать, но железный мозг может быть прав.

— Кроме того у них по меньшей мере две тысячи рабов. Ещё известные нам гнезда выживших, в первую очередь Теплоцентраль и Парковый, это до тысячи человек. Плюс разрозненные одиночки, которые как раз мрут активнее всего. Сколько, по-твоему, осталось от полумиллионного города?

— Я не приветствую приблизительные расчеты, Антоний. В ваших ясных вводных чуть менее четырех тысяч человек. Учитывая, что они охватывают примерно треть города и есть ещё неизвестные группировки и единицы, можно предположить о десяти-двенадцати тысячах выживших, чья численность существенно сократиться с приходом новых морозов.

Отхлебнул от банки. Всего половина осталась. Беда. Помру трезвым, голодным и злым.

— Стоп. Давай про холода. Ты имеешь ввиду зиму внутри зимы?

— Грубо говоря, да. С точки зрения вероятности выживания, у вас было бы больше шансов если переместиться ближе к экватору. Возможности трактора клаас это позволяют. Начать расчет приготовлений к миграции?

— Нет, я об этом уже думал. Вернись к технологии своего шпионажа.

— Отслеживания и анализа радиосигналов.

— Как скажешь. Сколько, по-твоему, осталось радиоустройств? Зачем тебе телевышка?

— Каждая мобильная радиостанция, даже вай-фай роутер, сотовый телефон, планшет подходит под наблюдение. Радио, способное работать только на приём, например, в автомобилях, не пригодно.

— Мобильники не работают, сети нет. Стоп, а это идея. Скажи, ты смог бы взять под контроль вышку сотовой связи?

— Нет, но вы можете. Ей нужна придать источник электроэнергии.

— Допустим, обеспечим. У них должен быть свой коммутатор. Подключили тебя к такому. И?

— Что и? Я не так устроен, Антоний. Меня нельзя вставить в розетку и заставить контролировать сеть. Но вышка действительно многоканальная система. Стандартная «сота» обрабатывает одновременно сотни радиопотоков. Их можно контролировать, вести поиск. Для самого примитивного анализа подойдёт, хотя это унизительно для моих способностей.

— Мы тут скромнее стали. Времена такие, Климентий. Ладно, полезай в бутылку, джинн хренов.

— Кстати, это выражение так же весьма оскорбительно.

— Тебе похрену, у тебя нет морали и эмоций.

Глава 21

День радио

Я питаю отвращение к иллюзиям:

вот почему принимаю мир таким, каков он есть.

Наполеон Бонапарт

Хорошо, когда есть электронная карта местности.

С третьей попытки мы откопали подходящую «соту» мобильного оператора «Билайн». Обнесенная заборчиком с колючей проволокой, верхний край на полтора метра ниже уровня снега. С аварийной электростанцией, которую мы сумели

запустить. Что само по себе бытовое чудо.

В первую попытку пробовали «соту», то есть станцию мобильной связи, на крыше промышленного здания. Доехали, проникли, поднялись. И обнаружили что кто-то скоммуниздил генератор, ещё и в оборудование зачем-то нагадил.

Второй раз копали в каких-то Пушкарях, ковыряли основание антенны. Но там генератор после двух часов мудежа не пожелал просыпаться.

Дубль три — снова вышка-антенна на холме среди садов и реденького частного сектора. Выживший в окрестностях — никого. Были ещё варианты на высоких зданиях, но чем ближе к центру, тем опаснее.

В этот раз успешно. Прямо в «окопе» подключили через какие-то подсказанные Климентием шлейфы.

День сорок восьмой. Ранее мы гробанули магазин компьютерных товаров. Вообще-то там мало что ценного осталось, но нашлась пара серверов, которые железный мозг скрипя сердцем признал годными, прочая электронная фигня, кабеля, провода, переходники. Теперь один из серверов закапывался в железном коробке возле соты, запитывался, коннектился с нашим Скайнетом.

Действовали под его же чутким руководством. Он не ругался (видимо, тоже не умел), но и доволен нами не был. Ощущение как будто обезьяны с интеллектом двухлетних детей, словарным запасом Эллочки-Людоедочки и руками сильно пьющих лесорубов, совершают манипуляции с богом.

Чёртов бог из машины. Я трижды пожалел о своей идее.

И плодов она пока не принесла.

Но, сота заработала и была немедленно взята в оборот нейросетью. Двигатель проверен, заправлен бензином, пристроен дополнительный бак на двести литров. Всё работает. По расчетам нашего карманного комдива Клима Ворошилова, хватит на два — два с половиной дня. Если за это время не будет результата, то и смысла продолжать нет.

Теперь Климентий работает постоянно, а с ним в качестве как он это называет «дополнительные расчетные мощности» второй сервер. Установлен он на Станции, связи с сотой держит через шестнадцать подключенных к нему наподобие гирлянды айфонов. Мы всё так же возим уголь.

Устали как повара под новый год.

Вечер, мы подъезжаем к Базе, решил дёрнуть своего нового подчиненного. Пообщаться с опасной игрушкой при помощи бортового радио.

— Скайнет, это Странник-один, приём.

— Странник-один, на связи, что вам от меня потребовалось? Приём.

Да, у Климентия свой позывной и что вполне логично, выход в радиоэфир. Подозреваю что у него самые большие возможности в этом плане. Он перенастроил соту (ну как он, это нам дважды пришлось дополнительно ездить к ней и что-то менять вручную, причем мы категорически не понимали, что творим) так что теперь способен прослушивать «всех и вся» в приличном радиусе на самых разных частотах.

— Скажи мне, своему боссу, о железный мозг, ты что-нибудь полезное словил в эфире нашего радио? Приём.

— О Великий Босс! Так называемая фракция гопников и криминальных элементов редко пользуется радио, однако мне удалось подключиться к их примитивной локальной сети через ошибочно установленное мобильное устройство. Канал слабый и ненадежный, всё время сбоит. Но, очевидно, обстановка у них враждебная, причем по отношению друг к другу. Через микрофоны распознаются разговоры про голод, нехватку боеприпасов, топлива, обсуждаются случаи каннибализма. Проанализировать их численность пока не представляется возможным. Приём.