Лед Апокалипсиса
Шрифт:
— Рассматриваем вариант что свалят обратно в город. Это более логично. Надо думать у них запасная база есть. Прикинь, где это.
— Вычисления не возможны. Слишком много подходящих целей. Пробую засечь их сигналы. Сканирую различные частоты. Но нельзя исключить вероятность и отсутствия связи.
К дьяволу вероятности. Пока что я пер, как смесь танка и охотничьего пса, ориентируюсь по следам. Скорее всего, здорово уступал в скорости. В какой-то момент от переплетенья следов отделился один. А что, если Тётя Оксана бросила своих? Оставила? Чтобы я погнался за ними, а она скрылась?
Окрыленный
Ночь давала злодеям хороший шанс сбежать, вот только полный штиль оставлял следы на снегу нетронутыми, а моя иллюминация их безжалостно подсвечивала.
Думаю, не только я это понимал, потому что внезапно впереди взревел и рванул вперёд мотор. Шайсе. Убегает. Я тоже припустил. Узенькая улица по обе стороны занесена снегом, нетронутым, плавным, образуя эдакий аккуратный прямой каньон. Мог ведь высадить своего пассажира, квадроциклы двухместные и четырех. Мог. К черту сомнения, инстинкт охотника гнал меня вперёд. Догоним, видно будет.
— Улица кончается, впереди резкий спуск, — назидательным голосом прокаркал Климентий.
— Местность стала дру… — не успел закончить мысль, потому что мои зубы предательски лязгнули, клаас резко подпрыгнул на торосах и, действительно, устремился вниз.
Технику повело юзом, боком, я сбрасывал скорость, но побоялся тормозить, заметил, как слева мелькнул какой-то объект. Остановился. Так. Клаас жутко устойчив на своих аж восьми колесах. Полевой вариант (в смысле — буквально в поле пахать).
Не глуша мотор, достал АКСУ, передернул затвор, проверил пистолет, снял с креплений свой топор (он теперь крепится за спинкой водительского кресла).
Впрочем, это было излишне. Те, кто убегал от меня, не по-детски кувыркнулись в снег и лёд. Один валялся в неестественной позе. Где тут руки, где ноги, не понятно. Голова приделана к телу, но под неестественным углом. Готов. Присел на колено, пошарил по карманам его куртки. Зажигалка, пистолет ПМ, дюжина патронов к нему, банка ягуара, кусок теплой колбасы в полиэтилене (воняет), планшет с разбитым экраном, нож-бабочка, моток наушников.
Что второй? Водитель (или так называемый пилот) удержался за руль и теперь вбит в кусок льда.
Щелкнул фонариком.
— Ты жива, моя старушка?
Лицо в кровь, глаза бледные, но пытается держать обрез, направленный куда-то в сторону ущербной Луны. Отобрал, он вяло среагировал, попробовал вжать голову в плечи, крутил головой как пьяный.
— Где Тётя Оксана, болезный?
— Я не скажу, не имеете права!
— Это скорая, вы сильно ударились головой. Где ваша Тётя Оксана, вы уже начали говорить? Мы вам поможем, сейчас Семёнов МЧС вызывает.
— Не надо. Она. Они. Просто хотел сбежать. Не убивайте. У меня в кармане водка, доллары, рыжьё. Заберите, только не убивайте.
Вздохнул. Квадрик двухместный, я ошибся, когда погнался за ними. Аккуратно пошарил во внутреннем кармане раненого, обнаружил наполовину початую бутылку. Доллары и золотые украшения проигнорировал. Марку алкоголя впотьмах не рассмотреть, что-то понтовое. Отвинтил, понюхал. Водка как водка. Как поят теленка, напоил раненого.
Тот буровил
Встал, щелкнул суставами. Этот пассажир ещё жив, но я даже не собирался тратить время на его извлечение. В жопу. Пусть замерзает тут и спасибо скажет, что пьяным.
Мороз стоял жуткий. Половина одиннадцатого вечера. Детское время. Вернулся в кабину.
— Эй, Скайнет, теперь надежда только на тебя.
Климентий мне не ответил. Может, его тоже пришибло скачками?
Вывернул трактор, направил в северном направлении. Какие-то огороды, пустыри. Могу просто сдаться, вернуться домой, на базу. Или продолжить поиски, следы не заметает, они быстрее меня, но запас хода скромный. Укроются в здании, предложу им выдать атаманшу, и пусть валят к ебене матери, а нет, у меня по-прежнему есть пулемёт со вторым полупустым коробом. Или здание подожгу, это я умею, со времён охоты на медведя есть бутылка коктейля Молотова в загашнике.
Тело болит, по ребрам бьет АКСУ. Пить хочется.
В задумчивости открыл банку ягуара. Чёрт, он ещё и алкогольный, совсем забыл. Кашлянул. Я теперь ещё и пьяным разъезжаю. Чёрт, чёрт.
— Дегалло говорил вроде, что надо врага добивать, только мертвый в спину не стреляет. Логично. Как же Кабыра угораздило?
Давно я не путешествовал один. Странник-один…
Глава 23
Белый ад
Я шёл сквозь Ад
Шесть недель,
И я клянусь,
Там нет, ни тьмы,
ни жаровен, ни чертей,
Пыль, пыль, пыль, пыль — от шагающих сапог,
Отпуска нет на войне
Р. Киплинг
Тишина морозной ночи безжалостно прорезана грохотом моей колесницы. В свете фар направленные узоры множества следов квадроциклов врагов. Ещё две дорожки отделяются вправо, потом внезапно все линии становятся хаотичными.
Интересно. Глянул на карту в телефоне. Мы сейчас приблизительно на недостроенном кольце-повороте на улицу Коммунаров, обратно в город. И следы совершили большой танец с бубнами в направлении города.
Поворачиваю в этом направлении, уже через пару сотен метров останавливаюсь. О как. Тёмные кляксы трех трупов, рисунки крови. Неестественная тишина.
Выхожу, АКСУ наперевес. Для начала осматриваю окрестные сугробы на предмет засады, проверяю степень «мёртвости». Готовенькие. Начали остывать. Но не так чтобы в лёд, температура воздуха минус сорок, значит сравнительно свежие. В карманах пусто. Двое застрелены, причем один в спину, третий заколот. Ну и что у них тут произошло? Разрешение внутреннего трудового спора? Тёти Оксаны среди свежеусопших нет, что предсказуемо. Брошенных квадриков тоже. Значит, укатили. Допустим, поспорили о направлении миграции. Вот только после этого следы упорно поворачивают в сторону севера или северо-востока, в город полосы протекторов не ведут.