Лед и пламень
Шрифт:
– Знаю, холодно, – прошептала Абеке. – Но мне надо пробраться кое-куда незаметно, а ты это умеешь хорошо. Поможешь мне найти Шуко?
Ураза задрожала и несколько раз мотнула хвостом из стороны в сторону. Абеке отвела ее к маленькой горке тюленьего мяса, которое закопала в снегу. Ураза схватила куски своими острыми клыками и съела его в три приема. Потом облизнула руку Абеке, принюхалась и, мягко ступая лапами по снегу, пошла к выходу из деревни.
Над Арктикой кружился снег. От дыхания Абеке крошечные снежинки разлетались в стороны. Теперь, когда Ураза вышла из спячки, Абеке стала юркой и ловкой, а еще легкой, как снежинка.
Она ступила на тонкий слой льда, и снег под сапогом даже не скрипнул. Впрочем, Абеке не боялась, что арду проснутся: после такого пира они проспят беспробудно всю ночь до утра.
Как только ледяные хижины остались позади, Ураза и Абеке побежали. Скрытая облаками, луна заливала окрестности бледно-голубым светом. Абеке внимательно смотрела по сторонам, но Ураза раньше нее заметила кое-что необычное. Леопард замедлил шаг. Абеке остановилась.
Во льду зияла дыра, но это была не лунка, которую они видели днем. Подо льдом не плескалась вода. Эта дыра выглядела глубокой и пустой. Подобравшись ближе, Абеке увидела, что вниз ведут ступени, вырезанные изо льда.
Задержав дыхание, Абеке прислушалась и поняла, что за ней кто-то идет. Она слышала тихое поскрипывание снега под чьими-то сапогами. Ураза принюхалась, но не встревожилась. Значит, это кто-то, кого Абеке знала. Но если это кто-то из своих, зачем прятаться? Почему просто не подойти и спросить, куда она отправилась?
У Абеке неприятно екнуло в животе – она догадалась: это тот, кто не доверяет ей, кто хочет за ней пошпионить. Тот, кто считает ее врагом.
Абеке задумалась, как поступить. Спрятаться, а потом выпрыгнуть? Нет, она не хотела устраивать неприятности. Она просто хотела найти талисман Шуко и поскорее покинуть эти ледяные края. Ураза прижалась дрожащим телом к ее ноге, словно молча умоляя о чем-то.
И тогда Абеке встала и прошептала во тьму:
– Мейлин, это ты?
Никто не ответил, но через несколько мгновений из темноты вышла Мейлин. Обычно она ходила со вздернутым подбородком и смотрела с вызовом. Но сейчас опустила голову и не встречалась с Абеке взглядом. Абеке притворилась, что не замечает ее смущения.
– Я рада, что ты пришла, – прошептала она. – Думаю, там внизу что-то есть – надеюсь, Шуко. Посмотрим вместе?
И Абеке начала спускаться по ступенькам. Она сжалась, думая, что Мейлин станет обвинять ее, но та, не проронив ни слова, пошла следом. Абеке выдохнула с облегчением.
Ступеньки уводили вниз, во тьму. Но Абеке шла за Уразой, которая уверенно шагала вперед, словно знала, что там что-то есть. Абеке с трудом находила опору. Она шла на цыпочках, но мышцы бедер начали болеть от напряжения. И вдруг она поскользнулась, с размаху шлепнулась на лед и покатилась вниз, пересчитывая ступеньки. Тьма затягивала ее все ниже – долго ли еще падать? Куда она приземлится?
А приземлилась Абеке на теплое и покрытое мехом тело Уразы. Она ухватилась за шею леопарда и услышала скрежет когтей о лед – Ураза пыталась затормозить. Но Абеке больше не падала. Она держалась за Уразу до тех пор, пока не сумела снова встать на ноги и спуститься по лестнице в тускло освещенный коридор.
– Мейлин, – прошептала Абеке. – Осторожнее, я…
Но тут она увидела Мейлин: девочка съезжала с ледяной лестницы как с горки. Ее вздернутый подбородок ясно давал понять, что лучше над ней не смеяться.
У Абеке чуть приподнялись уголки губ. Губы Мейлин слегка дрогнули в улыбке.
Девочки на цыпочках пошли по узкому ледяному тоннелю. Неожиданно коридор закончился, и они ахнули.
Когда-то давно во льду образовалась длинная расселина, а на ее месте – громадный подземный каньон, такой длинный, что Абеке не видела его конца. Тонкий слой льда, вроде того, что закрывал расселины в тундре, служил крышей. Сквозь него внутрь проникал бледный лунный свет, и все вокруг искрилось серебром.
– Ледяной город, – прошептала Мейлин. – Он подземный.
Абеке кивнула. Она не смела произнести ни слова. Город словно вымер, но Ураза нюхала воздух так, будто чуяла людей. Очень много людей.
Сперва Абеке заметила, что внизу гораздо теплее, хотя, возможно, сюда просто не задувает ледяной арктический ветер. Потом обратила внимание, что здесь очень тихо.
Лед словно приглушал звуки. Удары ее сердца отдавались в этой тишине грохотом, как стук барабанов арду. Безмолвие нарушало лишь потрескивание льда.
Девочки вышли из тоннеля и оказались в Ледяном городе.
Эта расселина была гораздо больше тех разломов, в которые провалились Мейлин и Роллан. Длинный ледяной пласт когда-то дал трещину и раскололся надвое. По обе ее стороны построили город. Абеке шагала по узкой дорожке. Комнаты, вход в которые закрывали звериные шкуры, были выдолблены в ледяной стене.
Абеке заглянула в окошко, застекленное тончайшим льдом. Изнутри комната походила на маленький домик: в нем стояли стол, стулья и кровать, вырезанные изо льда. Он был пуст, как и многие другие, но в некоторых спали люди, завернувшись в оленьи шкуры.
– Что это так светится? – прошептала Мейлин.
Абеке пожала плечами. Внизу должно было быть темно, но серебристые блики мерцали на каждой поверхности. Наверно, строители знали, как вырезать лед, чтобы он отражал свет луны и звезд, проникающий вниз.
На каждом куске льда – будь то ледяные булыжники или огромные сосульки, свисающие с потолка, – были вырезаны замысловатые узоры. На домах – лица женщин и детей, великих воинов и охотников, арктических животных. На стенах висели замерзшие гобелены, повсюду стояли ледяные скульптуры. Куда бы ни упал взгляд Абеке – везде она видела резные произведения искусства, которые создавались столетиями.
Через разлом были перекинуты ледяные мосты. Абеке и Мейлин перешли через изогнутый мостик, который тихо заскрипел у них под ногами. На противоположной стороне они увидели еще больше домов и строений, высеченных изо льда в стене, и замороженные произведения искусства. А еще увидели лестницу, ведущую куда-то вниз. Глубже, наверное, безопаснее, и там, скорее всего, они найдут Шуко. Девочки спустились по лестнице и оказались на еще одном этаже. Потом по следующей лестнице, и еще, и еще – казалось, им нет конца.