Лед и пламя (Книга 1)
Шрифт:
– Сколько всего произошло между нами, - сказала она, проводя рукой по его щеке.
Как приятна его близость, ей так хотелось этого с той самой ночи. Отныне и навсегда он принадлежит ей, только ей и никому другому.
– Сегодня мы все начинаем заново, и я хочу, чтобы у нас было легко на душе. Мы хорошо работаем вместе и у нас есть еще.., много общего, - сказала она, слегка касаясь бедром его ноги.
– Я хочу, чтобы наш брак удался. Я хочу, чтобы у нас были дети, хочу, чтобы мы продолжали работать вместе, я хочу, чтобы мы.., любили друг
Последние слова она произнесла не совсем уверенно, потому что он всегда говорил, что желает ее, любовь же ни разу не появлялась на сцене.
– Дети, - пробормотал он, притягивая ее к себе.
– С детей мы и начнем.
И принялся целовать ее, как будто они не виделись целую вечность.
– Вот они где!
– раздался чей-то голос.
– Ну-ка прекратите. У вас впереди целая жизнь. А сейчас вернитесь к гостям. Свадебный торт ждет вас.
Блейр отстранилась от мужа. Еще несколько минут его поцелуев, и она бы покатилась с ним по траве. Она уже убедилась, что он имеет над ней полную власть.
Ли со вздохом взял ее за руку и повел назад к гостям, заполнившим большие и ровные лужайки в саду Таггерта.
После того как торт был разрезан, гости разъединили молодоженов. Женщины забросали Блейр сотней вопросов о том, куда подевалась Хьюстон.
– Этот человек заставил мою дочь потерять голову, - с притворным огорчением сказала Опал.
– Что ж, обе мои дочери нашли себе настоящих мужчин, знающих, чего они хотят.
– Мама, - сказала Блейр, протягивая тарелку, - попробуй ветчину.
– Потом наклонилась так, чтобы слышала только Опал.
– Теперь я знаю, где Хьюстон, и ко мне вернулась способность действовать.
Опал улыбнулась женщинам, взяла у Блейр тарелку и подмигнула ей.
Блейр со смехом удалилась, оставив мать хвастаться зятьями.
К вечеру в библиотеке устроили танцы, и, естественно, Лиандер и Блейр должны были их открыть. Несколько человек спросили, не она ли, вместо Хьюстон, была с Лиандером на том приеме у губернатора. Блейр и Ли таинственно улыбнулись, и он закружил ее в танце по блестящему паркету.
– Пора бросить всех этих людей и отправиться домой. А то, боюсь, я не дождусь, когда смогу сделать тебя своей, - прошептал он, обнимая ее в танце.
Блейр даже не кивнула, а только набросила шлейф на руку и, быстро покинув помещение, поднялась наверх переодеться в обычную одежду. Опал вышла вместе с ней, чтобы помочь дочери, и хранила молчание, пока Блейр не встала у двери, приготовившись идти.
– Лиандер - хороший человек. Я знаю, что у вас не все было гладко, но думаю, что он будет тебе хорошим мужем, - сказала Опал.
– А я ему - женой, - ответила Блейр, выглядевшая ослепительно в костюме цвета электрик, выбранным для нее Хьюстон.
– Я думаю, что он будет самым лучшим мужем.
"И я знаю, что он будет лучшим любовником", - подумала она. Затем быстро поцеловала мать и сбежала вниз по ступенькам навстречу Лиандеру.
Они покинули особняк Таггерта и поехали к хорошенькому
Но, как только они оказались вдали от толпы, робость и неуверенность охватили Блейр. С этой минуты - и навсегда - ее жизнь связана с мужчиной, которого она знает только с профессиональной стороны. А что он за человек? Что еще его интересует, кроме медицины?
Перед входом Ли поднял ее на руки, перенес через порог и, посмотрев на ее бледное лицо, сказал:
– Ты не похожа на женщину, рисковавшую жизнью, чтобы спасти подбородок того мужчины от заражения. Ты что, боишься меня?
Блейр не ответила.
– Что тебе поможет, так это шампанское. И мы оба знаем, к чему оно приведет, ты не забыла?
Он опустил ее на пол в холле и пошел в столовую. Блейр еще не видела дома, поэтому пошла в другую сторону и попала в гостиную. За гостиной располагались уютные комнаты для гостей. Мебель была темная, тяжелая, но комнаты все равно выглядели приятно, стены в них были оклеены бело-голубыми полосатыми обоями с каймой из бледно-розовых роз под потолком. Она села на обитую атласом софу.
Вошел Лиандер, неся на подносе два бокала и бутылку в серебряном ведерке.
– Надеюсь, дом тебе понравится. Его обставляла Хьюстон. Боюсь, меня это не слишком волновало.
Он сел на другой край софы, очевидно чувствуя состояние Блейр.
– Он мне нравится. Я мало смыслю в убранстве домов, а Хьюстон понимает в этом гораздо больше меня. Наверное, я в любом случае попросила бы ее помочь мне. А у нее теперь дом Таггерта.
– Ну как, вы объяснились?
Шампанское подействовало на Блейр расслабляюще, и Ли снова наполнил ее бокал.
– Хьюстон сказала, что она полюбила Таггерта, - на лице Блейр отразилось недоверие.
– Не могу представить свою сестру рядом с этим громогласным, несносным мужланом. Почему она предпочла его тебе...
– в растерянности она умолкла. Ли улыбался:
– Я благодарен тебе за комплимент. Он потянулся к ней и стал играть с локоном, выбившимся из безупречной, уложенной Хьюстон прически, потом медленно начал вынимать из волос шпильки.
– Противоположности всегда притягиваются. Посмотри на нас с тобой. Я - прекрасный хирург, а ты будешь прекрасной женой и матерью и будешь аккуратно складывать мои носки, следить за тем, чтобы наш дом стал местом, куда мужчина может прийти после работы и...
Блейр чуть не поперхнулась шампанским.
– Ты ждешь, что я оставлю медицину, чтобы стать домохозяйкой, - фраза вылетела, как выстрел.
– Из всех нелепостей когда-либо мною слышанных, это самая нелепая.
Разозлясь, она со стуком поставила бокал на маленький столик и поднялась.
– Я всегда пыталась убедить Хьюстон, что ты похож на Гейтса, но она и слышать ничего не хотела. Она говорила, что ты совсем не такой. Вот что я тебе скажу, Лиандер Вестфилд, если ты женился на мне в надежде, что я брошу медицину, давай отменим все, не откладывая.