Лед и пламя (Книга 1)
Шрифт:
Лиандер сидел на софе, а она стояла над ним, все больше и больше возмущаясь. Не прерывая ее, он медленно поднялся и встал перед ней. Когда она начала успокаиваться, он улыбнулся.
– Думаю, тебе еще предстоит узнать меня. Не понимаю, почему ты так склонна верить самому худшему обо мне, но надеюсь доказать тебе, что ты ошибаешься. И всю оставшуюся жизнь я собираюсь учить тебя. Но до завтра уроков не будет, закончил он, обнимая ее и притягивая к себе.
Блейр прижалась к нему, и, когда их губы слились, она поняла, что хотела бы никогда не покидать его объятий. Еще
Но сейчас ей было все равно. Она думала только о его руках, о близости его тела, о тепле, исходящем от него и наполняющем ее божественными ощущениями.
– Я так долго ждал этой минуты, - сказал он, наматывая на руку прядь ее волос, а другой - лаская ее щеку и шею.
– Иди наверх и приготовься. Я буду джентльменом только сегодня ночью, больше это не повторится. И не смотри так на меня, иди. Я уверен, что твоя сестра купила тебе необыкновенную - но подходящую - ночную рубашку для этой ночи, так что иди примерь. У тебя есть около десяти минут. Блейр не хотелось уходить от него. Она поднялась наверх по узкой винтовой лестнице и прошла в спальню. На втором этаже было три спальни: хозяйская, для гостей и уютная детская. Ее одежда была развешана в шкафу, а обувь поставлена рядом с обувью Лиандера. И на секунду у нее перехватило дыхание - она никогда не видела ничего более интимного, чем эта составленная рядом обувь.
На постели лежал и в самом деле изумительный пеньюар из белого шифона, рукава и подол которого украшены лебяжьим пухом, а завершала картину белая атласная ночная сорочка. Блейр покачала головой, напуганная экстравагантностью одеяния, но тут же почувствовала, что умирает от желания надеть его. Иногда она ощущала разочарование из-за кажущейся бесполезной жизни Хьюстон, но эта свадьба заставила ее восхищаться сестрой, как никогда раньше. Сама по себе свадьба предполагает составление поистине военного плана, и ни одна мелочь, какой бы незначительной она ни казалась, не ускользнула от внимания Хьюстон. Она даже не забыла дать указание перевезти в этот дом одежду сестры.
Блейр еще только наполовину облачилась в пеньюар, когда вошел Ли, но по выражению его глаз она поняла: ему безразлично, что изысканная одежда весьма небрежно свисает с ее плеч. В долю секунды он оказался рядом с ней и крепко обхватил ее. Его движения были так стремительны, что Блейр сделала шаг назад, наступила на подол и упала вместе с Ли на кровать. Клочки лебяжьего пуха облаком взметнулись в воздух.
Оба рассмеялись. Ли перекатился на постели, не выпуская ее из рук, осыпая поцелуями, щекоча и заставляя посмеиваться от удовольствия. Прелестный пеньюар был скинут, и она осталась в тонкой атласной сорочке, а он покусывал ее за плечи и рычал, как медведь, смеша ее еще больше. Его руки скользили по всему ее телу, вызывая у нее притворный протест.
В самый разгар любовной игры внизу зазвонил телефон.
– Что это?
– спросила Блейр, поднимая голову.
– Я ничего не слышу, - пробормотал Лиандер, целуя ее в шею и опускаясь
– Это телефон. Ли, тебе придется ответить. Может, кто-то заболел и ему нужна помощь.
– Пусть тот, кто беспокоит человека в его брачную ночь, получит по заслугам. Блейр оттолкнула его:
– Ли, ты шутишь. Когда ты стал врачом, ты сделал это потому, что хотел помогать людям.
– Но не сегодня, не в эту ночь. Он попытался снова обнять ее, но она сопротивлялась, а проклятый телефон продолжал звонить.
– И зачем я женился на враче?
– проворчал он, поднимаясь, натягивая одежду и кидая на Блейр взгляды, заставляющие ее отворачиваться.
– Никуда не уходи. Я сейчас вернусь, - сказал он, выходя из комнаты, - после того как убью того, кто звонит.
Как только он снял трубку, телефонистка начала извиняться.
– Мне очень неприятно беспокоить вас именно сегодня ночью, - начала она, но это ваш отец, он говорит, что случай срочный.
– Хорошо, если так, - ответил Ли. Потом она соединила его с Ридом.
– Ли, ни за что бы не побеспокоил тебя, но это очень срочно. У Элиа Смита инфаркт, он умрет, если ты не приедешь.
У Лиандера перехватило дыхание. Имя Элиа Смита было условным сигналом о неприятностях на шахте. Риду часто приходилось звонить сыну в больницу, и они разработали целую систему условных фраз. Чем только не болел несчастный мистер Смит: от отравления до оспы, но инфаркт значил самое худшее - беспорядки.
Ли перевел взгляд в сторону комнаты, где его ждала невеста.
– Сколько у меня времени?
– Ты был нужен еще час назад. Ли, не ходи, пусть в этот раз поедет кто-нибудь другой.
– Да? И кто же?
– резко ответил Ли, злясь в душе на отца.
За пределами шахтерских поселков больше никто не знал о том, что там происходит. И Ли нес ответственность за любое возможное восстание с тех пор, как стал проводить туда агитаторов.
– Я постараюсь управиться как можно быстрее, - сказал Ли и повесил трубку.
Поднимаясь наверх с ощущением, что в его жизни случилось самое ужасное, он вдруг осознал, что должен объяснить Блейр, почему он уезжает. Он больше не был отчитывающимся только перед собой холостяком. Теперь у него была жена, которая заслуживала доверия. На мгновение он почувствовал себя таким несчастным оттого, что не может солгать - обстоятельства не позволяли сказать правду! Ведь Блейр, с отсутствующим у нее инстинктом самосохранения, обязательно настоит на том, чтобы отправиться с ним.
Но, в отличие от себя, он не мог подвергать ее опасности.
Лучше всего побыстрее выбраться из дома.
Он никогда не двигался с такой скоростью, на глазах у него чуть не выступили слезы, когда он взглянул на полураздетую Блейр. Она была так прекрасна, и Ли, без сомнения, заслуживал награды. Он сказал только, что ему надо идти и он скоро вернется. Блейр не успела пошевелиться, как он сбежал по ступенькам и выскочил за дверь.
Добравшись до дома отца, Лиандер все еще чувствовал себя несчастным и думал, что ему будет все равно, если беспорядки на шахте продлятся хоть всю ночь.