Лед. Чистильщик
Шрифт:
И, тяжело вздохнув, я достал убранный под диван дробовик. Притащил ветошь, масленку и набор для чистки, опустошил магазин и сноровисто снял ствол. Оно, конечно, необязательно этим прямо сейчас заниматься, да только не дело ружье нечищеным оставлять. Да и руки дрожать перестанут – задрал уже утренний тремор…
Приведя оружие в порядок, я выкинул в мусорное ведро грязную ветошь и закрепил ствол. Установил обратно фонарь и ЛЦУ, убрал дробовик в сейф и занялся патронами.
А потом решил наперекор всему доказать собственную
Ну да не беда: лучшая рыба – это колбаса, лучший одеколон – это коньяк. Плеснув на ладонь немного из остававшегося в бутылке «Арарата», я растер его по щекам и по привычке заглянул в холодильник, но еды там за ночь не прибавилось.
От мыслей о завтраке отвлек звонок в дверь. Натянув джинсы, я запустил в квартиру хмурого Виталия и ушел в комнату собираться.
– Чего у тебя телефон выключен? – с нескрываемым раздражением поинтересовался парень.
– Аккумулятор сел. – Я отыскал мобильник и вместе с зарядным устройством убрал его в рюкзак. После оглядел развешанную в шкафу одежду и остановил свой выбор на старой черной футболке и вытертых джинсах. Уделаю, хоть не так обидно выкинуть будет. – Как там, на улице? – спросил, подходя к окну.
– Нормально.
– Логично.
Я с сомнением глянул на небо, по которому лениво плыли кудлатые облачка, и решил на всякий случай прихватить с собой штормовку. Синоптикам, конечно, веры никакой, но просто так штормовое предупреждение передавать не станут. Да и в свертках погодные условия не столь тепличные. И ботинки, непременно ботинки…
– Не спаришься? – ухмыльнулся Виталий, в легких штанах и туфлях-плетенках походивший сейчас не на сотрудника серьезного учреждения, а на товарища отдыхающего. Красная футболка с надписью «Made in USSR» сзади и советским знаком качества впереди такое впечатление усиливала.
– А штормовое предупреждение? – напомнил я и сунул в карман Olight M20. Если опять в какой-нибудь подвал лезть придется, без фонаря не обойтись, да и в качестве кастета его использовать одно удовольствие – защищавшая стекло ударная кромка хоть и не превращала корпус из авиационного алюминия в орудие смертоубийства, но при некоторых навыках обращения ею легко можно было рассечь кожу, сломать переносицу или перебить костяшки пальцев.
– Слушай больше прогнозы, – снисходительно улыбнулся Виталий.
– Поживем – увидим.
Я запер дверь и вслед за водителем спустился во двор. На солнце начало припекать, но стоило расстегнуть штормовку, и немедленно налетел прохладный ветерок.
Ну что за погода такая?!
– Сейчас на Пионеров-Героев вывернешь, остановись рядом с «Морем», – попросил я водителя, забираясь в автомобиль.
– Зачем еще?
– Производственная необходимость.
Парень пожал плечами и вскоре припарковал
– Ты чего это?
– Завтракать буду.
– Салон уделаешь!
– Не уделаю. Йогурт хочешь?
– Нет.
– Он с шоколадными шариками.
– Не хочу, сказал! – прорычал водитель, и внедорожник сорвался с места.
Я даже йогуртом чуть сиденье не заляпал.
Ан нет – заляпал-таки. А вот не надо было так резко трогаться!
Кое-как затерев жирное пятно, я прикрыл его пакетом и приступил к трапезе. Кальций для растущего организма – вещь незаменимая. А этот еще недоволен чем-то…
Загнав внедорожник во двор НИИ, Виталий выбрался из-за руля и предупредил:
– Сейчас оружие и сканер получу и поедем.
– Стой! – Я выкинул мусор в урну и, закинув на плечо лямку рюкзака, побежал следом: – Мне еще кое-какое оборудование понадобится!
– Разговаривай с Грачевым, спецблок в его ведении.
– Подожди тогда.
Взбежав на второй этаж, я зашел в приемную Григория Петровича, но оторвавшаяся от компьютера секретарша сразу предупредила:
– Идет совещание!
– Господин Шептало тоже там?
– Да.
– Вот и замечательно. – И прежде чем тетенька успела хоть слово сказать, я распахнул дверь и проскользнул внутрь. – Не помешаю?
Григорий Петрович поморщился и досадливо глянул на Владимира Николаевича. Владимир Николаевич ответил ему не менее раздраженным взглядом, но выгонять меня все же не стал.
– Излагай, только быстро, – разрешил он.
– Я по снаряжению.
– Тогда жди. – И Шептало указал на свободный стул, не захотев обсуждать такие вопросы при посторонних. – Слушаем вас, Григорий Петрович.
Замдиректора прокашлялся, обвел строгим взглядом сидевших вокруг стола подчиненных и начал самым натуральным образом их распекать. Солидные дядьки в возрасте безропотно кивали, и у меня даже сложилось впечатление, что ничего из ряда вон не происходит. Обычные рабочие будни. Бери больше, кидай дальше, и все такое.
Когда совещание наконец подошло к концу и мы остались наедине, Грачев включил селектор и распорядился:
– Вызовите Зимину.
– Ну? – поторопил меня Владимир Николаевич. – Что опять случилось?
– Да я уже забыл, зачем пришел! А! Насчет портала! Можете его как-нибудь не столь интенсивно сегодня эксплуатировать?
– С какой стати? – раздраженно постучал Грачев карандашом по столу.
– Да, с какой? – поддержал его Шептало.
– У меня два района по плану, а из-за вашей установки…
– Нет, – с ходу отрезал куратор. – Даже не заикайся.
– Ну елки! И как теперь работать?
– Придумай что-нибудь, прояви креативность мышления. Что-то еще?
Я тяжело вздохнул и неуверенно начал: