Лед
Шрифт:
– Ты все жрешь? – Я выпрямился и положил ружье перед приказчиком.
– При напряженном интеллектуальном труде требуется полноценное и сбалансированное питание. – Вениамин отложил бутерброд на газету. – Это ограбление?
– Точно. Стакан воды или жизнь. – Шесть часов должны уже пройти. В любом случае больше ждать сил нет.
– Да пожалуйста. – Торговец достал пустой стакан и пластиковую двухлитровку «Колы». – Угощайся.
– Не. Ты вообще читал ее состав? Эту гадость не пью, – замотал я головой. Еще вступит в какую-нибудь реакцию с компонентами «Синего доктора», тогда точно загнусь. Да
– Ой, какие мы привередливые. – Вениамин наполнил стакан из чайника. – Чего пришел?
– Штуцер еще никому не загнал? – спросил я, когда выпил воду до последней капли. В животе заурчало, но рези не было.
– Ты хочешь сказать, у тебя появились лишние две сотни золотом? – удивился приказчик.
– Сто шестьдесят.
– Двести.
– Не понял?
– А инфляция?
– Сто шестьдесят.. Я инфляцию не беру, можешь засунуть ее себе в одно место.
– Нет, вы посмотрите на него. Всю воду выдул и еще хамит. – Вениамин махнул рукой. – Черт с тобой, сто восемьдесят. Двадцать винтовочных патронов сверху.
– Давай сорок и сто девяносто, – предложил я. Винтовочные патроны вещь специфическая, лучше сразу больше взять, чем потом по всем оружейным лавкам рыскать.
– Не торгуйся – не на базаре, – не согласился торговец. – У меня патронов только двадцать.
– Должен будешь. – Я выложил на прилавок две пачки тысячных ассигнаций, подождал, пока Вениамин разорвет обертку и пролистает купюры – есть у него маленькая слабость, не любит деньги из рук выпускать – и только тогда добавил: – Деньги, правда, паленые.
– В смысле? – оторвался от бумажек приказчик.
– Ну, их бы не светить пока, – замялся я.
– Двадцать процентов, – поставил условие Вениамин.
– Да без вопросов, – не колеблясь, согласился я. Нормальный процент для такого дела. Задарма никто тебя прикрывать не будет, а так он лично в сохранении тайны заинтересован. Кроме того, с учетом старого ружья денег хватает. – Только лучше будет, если деньги из Форта уйдут.
– Я тебя спрашиваю, кого ты на двести тонн опустил? – Вениамин кинул деньги на прилавок и в упор посмотрел на меня. – Нет? Вот и ты не учи меня деньги отмывать. Договорились?
– Договорились.
– Проверяй товар. – Вениамин сгреб купюры, достал из-под прилавка сверток с ружьем, протянул мне и вытащил из сейфа пломбир, пломбу, сквозь которую уже была продета проволока, и журнал регистрации. – Только и научились, что черный нал в белый литр переводить, а уже с советами лезут.
– Не, пломбу не надо, – не стал обращать на его ворчание внимания я, размотал сверток и достал штуцер. – У меня разрешение есть.
– Показывай.
– Блин, я его Максу отдал, – хлопнул я себя по лбу. Они ж вместе с талонами на снабжение были!
– Номер хоть помнишь?
– Не-а.
– Тогда жди, пока спусковые запломбирую. Я из-за тебя лицензию терять не собираюсь. – Вениамин забрал у меня ружье, продел проволоку в скобу, как-то по-хитрому замотал оба курка и всунул второй конец проволоки в пломбу. Я только покачал головой – тормознули бы меня дружинники с двустволкой, замучился бы отмазываться. А теперь полный порядок: с опечатанными курками никто не докопается. Из какого сплава отливались эти самые пломбы, никто, кроме чародеев, не знал. Причем проверить их подлинность мог любой дружинник – настоящие даже на тридцатиградусном морозе оставались едва заметно теплыми. Все пломбы были номерными и учитывались как в Дружине, так и в специальном журнале продавца оружия. Снимать их могли только на пропускных пунктах при выносе оружия из Форта за городскую стену.
– Что, Лед, арсенал обновляешь? – бесшумно ступая в меховых тапочках по полу, подошел Ян Карлович.
– Ага. Решил вот чуток прибарахлиться, – кивнул я, забирая опломбированное ружье у Вениамина и заворачивая его в сверток. – Патроны гони.
– Бери. – Приказчик кинул на прилавок зазвеневший при ударе о доску мешок. – Двадцать, можешь не пересчитывать.
– Верю. – Пришлось разворачивать сверток и класть патроны к ружью.
– Ну-ка повернись, – попросил меня Ян, уже собиравшийся пройти в свой кабинет.
– Что такое? – не понял я, но развернулся к нему лицом.
– «Синий лекарь»? Кто тебя?
– Да наркоманы какие-то. – Про Семёру говорить нельзя – ни к чему это. Сговорились они все сегодня, что ли? Кто да кто? Конь в пальто.
– Тебя наркоманы ограбить хотели? Кому расскажи – не поверят: Скользкий – жертва грабежа! – заржал Вениамин, но под взглядом хозяина моментально заткнулся.
– С чего взял, что наркоманы? – На мой взгляд, Ян слишком серьезно отнесся к этому случаю.
– Да у них глаза полностью синие были, даже зрачков не было видно. – Я закинул сверток на плечо и подошел к двери. – До свидания.
– Заходи еще, – как-то вяло отозвался Вениамин, а Ян так и вообще промолчал. Странные они какие-то сегодня.
Пока шел до дому, правое плечо под тяжестью ружья онемело, но переложить на левое было нельзя – раненую руку начало ощутимо ломить. Ничего, главное, чтобы за ночь все прошло. Когда спустился в подвал морга, специально зашел к Гадесу узнать, сколько времени, а придя к себе, первым делом завел старый помятый будильник на пять утра. Сегодня ни собрать вещи в рейд, ни начинить серебром патроны уже не получится. Еле на ногах держусь, штормит и к земле клонит. Но на одно дело время я потратил – достал свою серебряную фляжку и наполнил ее самогоном из литровой бутыли, уже на три четверти пустой. Традиция. А потом, даже не раздевшись и не расстелив одеяло, завалился спать. Будем надеяться, утром проснусь.
Часть вторая
РЕЙД НА СЕВЕР
Дана отмашка, путь открыт,
И ты, не думая, идешь,
Дорога под ноги бежит,
А ты все ждешь, пока живешь.
Может, когда-нибудь
Найдется лучший путь,
И время – не беда,
Ну а пока ты жив —
Перед тобой лежит
Дорога в никуда.
ГЛАВА 6
Говорят, жизнь как зебра – полоса черная, полоса бе– —лая. Что-то в последнее время у меня такая же ерунда с пробуждениями. В Нижнем хуторе нормально проснулся – позавчера с похмелья голова раскалывалась, вчера с утра жизнью вполне доволен был – сегодня чуть дуба не дал. Что ж такое творится?