Лёд
Шрифт:
— У вас имеется технология.
— Технология у меня имеется; но, не в этом дело.Зимназо мы продадим или не продадим, сделаем на нем состояние или не сделаем — это значит,сделаем, сделаем, только это мелочи, главная идея не в нем, вы в это товарищество войдете не за тем. — Я проглотил бутерброд, отрезал очередной кусочек хлеба. — Хмм. Ведь я же говорю не просто об еще одной зимназовой компании. Я говорю о первом Товариществе промышленности Истории. Я говорю о производстве Держав и спекуляции курсами Добра и Зла. Я вам рассчитаю и заморожу Соединенные Штаты Сибири,перед которыми падут на колени все мировые империи.
…Что с того, что История размерзлась? Что с того, что растаял Лед? Раз у нас имеется тунгетит, и мы знаем механизмы черной физики — подумайте сами. — Я облизал палец от сладкого варенья. — Во-первых, заявляю, мы соберем весь оставшийся тунгетит. Но не за тем, чтобы сразу же выбросить его на рынок, обменять на быстрые деньги. Действительно, немножко предназначим для потребностей технологии производства зимназа. Но прежде всего… Подумайте: Никола Тесла бьет своим Молотом в разрушительном резонансе тьмечи, и таким образом он разбил Лед, разбил оковы Истории. Но у нас будет в тысячу, в миллион, в миллиард раз больше тунгетита! Мы будем иметь все, что требуется: тунгетит, энергию и знания, то есть — карты Дорог Мамонтов и меня, который ходил по ним в телесном виде, а еще Байкал, являющийся истинным аккумулятором тунгетита; мне же известно и его выход через Дороги. Пан Порфирий! С чего двинулся на всех нас Лед? С какого момента замерзла История? — Я грохнул кулаком по столу, снова упало какое-то блюдце и покатилось в пропасть; но никто из нас не отвел глаз. — С удара! По причине превращения в тунгетитовой массе кинетической и тепловой энергии в теслектричество, от которого геологическими волнами из Сибири на весь земной шар пошла двузначная логика, и тот ее библейский порядок, вымораживающий энтропию до состояния Льда. И все законы материи, пропитанной тьмечью, стали ближе законам идей, в том числе, и законы, управляющие человеком, управляющие Историей. Только это вовсе не было каким-то божественным чудом: возьмите каратовый тунгетитовый молоточек, ударьте — тоже почувствуете Мороз. Так чего нам нужно? Относительно крупная масса тунгетита, энергия для преобразования в чистую тьмечь и научные знания, как все это выполнить. А потом, когда на Дорогах Мамонтов у нас будет расставлена целая система таких Гроссмолотов, достаточно будет рассчитать необходимые последовательности ударов: здесь Льда побольше, там поменьше; здесь Историю попустить, там — придержать… Петербург — Москва — Киев — Крым — Оттепель до Днепра — Япония — Весна Народов — Россия подо Льдом. Исторический процесс покатится по законам холоднейшей механики идей, от Правды до Правды.
— И кто все это вычислит? Кто? Вы?
— Разве я не говорил, что являюсь Математиком Истории? — Я оттер губы платком. — Соединенные Штаты Сибиристанут самой могущественной, самой богатой, самой спокойной державой на Земле.
— Да не надо мне уж прямо так…
— Вы не поняли. Это не политическое обещание, не пустая похвальба. Штаты Сибири победят, поскольку не смогут не победить. Такова будет историческая необходимость. Кто способен победить закон природы? Кто воспротивится притяжению? Точно так же мы могли бы бунтовать против тирании закона Пифагора или единовластия алгебры.
Поченгло блеснул своим портсигаром; я поблагодарил, закурил.
— А вы станете следить за курсом Льда, — Порфирий ритмично стучал портсигаром по крышке стола. — Вы станете вычерчивать Историю мира.
Я выдохнул, прибавив один дым к другому. Солнце зашло, кровь залила Сибирь, на зимназовой крыше Кривой Башни погасли световые симфонии, мы сидели в густеющих тенях.
— Je suis le Math'ematicien de l'Histoire [409] , — повторил я.
409
Я — математик Истории (фр.)
Поченгло тоже закурил. Видно ли ему было хоть что-то в своих очках? Почему-то он не хотел их снять.
— Аполитея, — буркнул он.
— Ммм?
— Вы это уже тогда запланировали?
— А как я мог запланировать?
— Не знаю. С Теслой? — Он стучал портсигаром все быстрее. — Если бы он вначале Льда не разбил, никто бы не мог добраться до того тунгетита.
— Это вы у нас специалист по крупным заговорам, не я.
— Тааак, значит, вы только вычисляете Историю мира, — неодобрительно бросил премьер; он глубоко затянулся дымом. — Могущество Державы ценой отказа от Державы.
— Но ведь вы не Пилсудский, у вас в перспективе счастье людей тысяч национальностей. А что такое Государство? — топорное орудие Истории, раньше или позднее, человек и так бы от него отказался.
— Я думаю. — Тук, тук, тук, тук. — Ведь это вы хотите руководить всем товариществом, правда?
— Пятьдесят процентов плюс один голос. За это вы будете премьером, президентом, кем только…
— Раз вы так обсчитаете. — Тук, тук, тук, тук. — Я даю землю и людей, чтобы захватить тунгетит. Вы даете знания, согласен, это вещь ключевая. Если…
— Как вы стоите в плане финансов?
— Я или мое Государство?
Я махнул папиросой по линии разрушенных Башен.
— Мы опустились здесь до товарного обмена, рубль пал, никакой экономики не существует, нет какого-либо коммерческого движения, направленного за пределы Штатов. Нам необходимо подкрепление в крепкой валюте. Когда уже пойдет производство зимназа, мы сможем финансировать строительство сети Гроссмолотов из прибылей, но чтобы просто сдвинуться с места, нам необходим внешний капитал. Время, пан Порфирий, имеет огромное значение. Не будем себя обманывать: если я не установлю Историю подо Льдом, в стихии Лета вы никак не защитите свои Штаты от Российской Империи и Японии. Какую армию вы выставите против полчищ Хирохито? Сборные полки этих голодных бродяг? Я должен нас заморозить до того, как старые державы вцепятся нам в горло. Необходимо как можно скорее собрать машины, материалы, способных инженеров. Капитал нам необходим сразу же.
— Тогда для начала выбросим немного чистого тунгетита на американский рынок.
— Нет, нет, нет! Нам нельзя этого делать! Вы обязаны глядеть на десять, на двадцать ходов вперед. Ведь как только я произведу на свет собственный Лед, в столицах других держав заметят, что происходит, и они предпримут защитные меры.
— Они поставят свои Молоты и Гроссмолоты.
— Не иначе.
Поченгло неуверенно рассмеялся.
— Вы говорите об историософической войне, о каких-то глобальных битвах философов идей, Математиков Истории.
— На Молоты Тьвета мне плевать, любой физик с генератором способен выставить волны в противофазе. Но вот Гроссмолоты России, Японии, Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Германии, Франции или Австро-Венгрии — вот они способны намешать в уравнениях. Если соотношение мощности будет девять к одному в мою пользу, тогда мне удастся справиться без праблемы,впрочем, наверняка они какой-то совместной стратегии и не примут. Но, чем больше тунгетита за пределами нашего контроля, тем Алгоритмика Исторического Развития более сложная. Можете быть уверены, через несколько лет они соберут в свои арсеналы весь тунгетит со свободного рынка и частных рук. Царь, наверняка, его попросту национализирует. Нет, мы не продадим ни грамма!
— Какой же тогда выход? Ввести в компанию кого-то еще? — Он скривился. — Но кому мы могли бы довериться настолько, чтобы допустить к глубинным секретам фирмы с гарантией, что он не предаст их из чувства верности своему государству, нации, семейству? Ведь речь идет о промышленной компании, de factoвладеющей всей страной, да, если бы только страной…
— Ничего нового под Солнцем, Восточно-Индийская Компания два столетия управляла половиной Азии. А человек, пожалуйста: Абрам Фишенштайн. Мне только нужно узнать, жив ли он вообще.