Лед
Шрифт:
Личное дело Александра Барского гласило, что он родился в 1980 году в Кот-д’Ивуар. Значит, он моложе, чем ей казалось. Холост. Проживал в городе под названием Сен-Годан. Это название вроде бы попадалось ей на глаза на карте региона. В институте работает четыре года. До этого служил в государственном учреждении, именуемом EPSM и занятом сохранением психического здоровья. Во время учебы стажировался во многих местах, в том числе по детской психиатрии, и Диана подумала, что им потом будет о чем поговорить. Ей вообще хотелось сойтись с Алексом поближе: появится хоть один друг. К тому же он на хорошем счету. В конце каждого года Ксавье делал приписку к характеристике: «прислушивается», «компетентен», «проявляет инициативу», «обладает чувством
Ладно, хватит, не всю же ночь тут сидеть…
Диана закрыла досье Алекса, поставила на место и с тревогой в сердце принялась искать свое. Ага, вот: «Диана Берг». Вместе с ее резюме в папке лежали распечатки электронной переписки с доктором Варнье. В желудке что-то не просто сжалось, а завязалось в узел, когда она прочла запись внизу страницы, сделанную рукой Ксавье: «Возможный источник проблем?» Остальные подшивки ей ничего не дали. Истории болезни пациентов. Административная документация… Тот факт, что нигде не нашлось досье Лизы Ферней, подтверждал гипотезу Дианы: скорее всего, истинным директором и властителем этих мест была именно Лиза. Ни Варнье, ни Ксавье не осмелились составить на нее досье.
Взгляд ее остановился на книжном шкафу в другом конце кабинета, потом снова на письменном столе и на компьютере. Поколебавшись, Диана уселась в кресло Ксавье. Кожаная спинка хранила стойкий запах мыла и туалетной воды с пряным древесным оттенком. Она прислушалась, а потом нажала кнопку «пуск» на компьютере. Внутри что-то забулькало и запищало, прямо как просыпающийся грудной младенец.
Высветился фон экрана — обычный осенний пейзаж, и одна за другой появились иконки.
Диана пробежала по ним глазами, но ничто не привлекло ее внимания.
Она открыла электронную почту. Ничего особенного. Последнее сообщение, датированное этим утром и адресованное всему персоналу, называлось: «Расписание рабочих собраний терапевтических бригад». В ящике было пятьсот пятьдесят входящих писем, из них двенадцать непрочитанных. У Дианы не было времени смотреть их все, но она на всякий случай открыла последние сорок. Там тоже ничего особенного не нашлось.
Берг влезла в ящик с отправленными письмами. Ничего.
Закрыв почту, она нажала опцию «Избранное». Несколько сайтов показались ей достойными внимания. Первый знакомства для холостяков, второй назывался «Совращение психологом-сексологом», на третьем размещались жесткие порнографические снимки, а четвертый именовался «Боли в груди и нарушения сердечно-сосудистой деятельности». Интересно, у Ксавье действительно были проблемы с сердцем или же он просто относился к разряду ипохондриков? Минут через семнадцать она с разочарованием выключила компьютер.
Взгляд ее снова упал на первый ящик стола, тот, что был закрыт на ключ.
Неужели у Ксавье где-нибудь не хранился внешний жесткий диск или ключ USB? Если не считать порносайта, его компьютер был подозрительно чист для человека, которому есть что скрывать.
Диана огляделась вокруг, взяла канцелярскую скрепку и попыталась открыть ею замок, как не раз видела в фильмах.
Попытка явно не удалась, а когда в довершение всего скрепка сломалась и кончик остался в замке, Диана тихо выругалась. Несколько минут после этого она провозилась, работая разрезным ножом, но кусочек скрепки достала. Тогда Диана начала соображать, где же может храниться ключ, и вдруг ей пришла неожиданная мысль. Повернув кресло к окну, она встала и принялась один за другим приподнимать цветочные горшки. Ничего. Тогда Диана наудачу запустила пальцы в землю.
В третьем горшке ее пальцы нащупали какую-то ткань, а под ней — твердый предмет. Она извлекла на свет божий маленькое саше. В нем лежал ключ. Сердце забилось сильнее. Однако, открыв ящик, Диана испытала разочарование. Там не было ни внешнего диска, ни ключа USB, только стопка документов, относящихся к институту. Отчеты, переписка с коллегами — ничего конфиденциального. Зачем же было Ксавье
Гаспар Ферран?
Лиза?
Ирен Циглер?
Лагерь?
Месть?
А при чем тут лошадь???
Что же попало к ней в руки? Впрочем, ответ она уже знала. Эти вопросы были эхом ее собственных. Два имени ей были незнакомы, зато слово «лагерь» сразу напомнило о странном происшествии среди заброшенных домов два дня назад. Перед ней явно лежал список подозреваемых. Она вдруг вспомнила разговор, который слышала через вентиляционное отверстие. Сыщик поручил Ксавье провести самостоятельное расследование среди персонала. Знаки вопроса, расставленные после имен, говорили о том, что доктор приступил к делу. Следовательно, если Ксавье ведет следствие тайно, то он сообщником не является и это не его ищут полицейские. Но тогда что означает странный заказ медикаментов, который он сделал?
Прежде чем закрыть стол на ключ, изумленная Диана положила листок обратно в папку, а ее — в ящик. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь называл те два незнакомых имени, однако в списке было одно, от которого она могла оттолкнуться в собственном расследовании. Не случайно Ксавье написал там слово «лагерь». Может, он имел в виду, что все эти люди каким-то образом связаны с «Пиренейскими сернами»? Она снова увидела человека, рыдающего в заброшенном доме. Что же там такое произошло? Какая здесь связь с преступлениями, совершенными в окрестностях Сен-Мартена? Ответ, очевидно, таился в слове, написанном внизу рукой психиатра. Месть… Диана отдавала себе отчет в том, что, для того чтобы хоть как-то приблизиться к истине, недоставало очень многого. Ксавье начал, но самых важных вопросов себе пока еще просто не задал.
Вдруг она насторожилась, все еще держа в руке ключ. Шум шагов в коридоре! Диана инстинктивно вжалась в кресло, рука медленно, осторожно скользнула к настольной лампе и выключила ее. Оставшись в сине-серой полутьме, она чувствовала, как тревожно и опасно трепещет сердце. Шаги остановились возле двери в ее кабинет. Охранник делал обычный обход? А вдруг он видел полоску света под дверью? Потянулись бесконечные секунды. Потом охранник пошел дальше, и шаги затихли.
Кровь все еще стучала в ушах, но Диана постепенно отдышалась. Прежде всего ей хотелось подняться в свою комнату и залезть под одеяло. Еще она сгорала от желания расспросить Ксавье про расследование. При этом Берг понимала: в ту же секунду, как она расскажет ему, что лазила к нему в стол, с местом в институте и карьерой ей придется расстаться. Надо найти другой способ заставить его раскрыться.
— Мотоцикл здесь. Она все еще в баре.
Сервас убрал мобильник и включил табло времени на парковке. На его часах было 1.27. Он подошел к двери второй квартиры. Ни звука. Все спали. Хорошенько вытерев ноги о коврик, Сервас достал из кармана отмычки и принялся по очереди совать их в замок. Секунд через тридцать он уже проник внутрь. У Циглер не было ни дополнительной задвижки, ни тройного запора.
Из коридора две двери вели направо: одна — в следующий коридор, вторая — в комнату. Свет, падавший от уличных фонарей, довольно сносно освещал это помещение. За большими, до пола, окнами, не переставая, шел снег. Сервас шагнул внутрь, поискал выключатель, и яркий свет озарил спартанское жилище. Он застыл на пороге с бьющимся сердцем.