Ледания и Шрампинтульный Домовой
Шрифт:
— Хорошо.
Меня аккуратно поддержали, я опустилась на пол и меня перетянули на колени, устроив в пол оборота у сетки.
Но все же близость мужского тела будила во мне смутные желания.
— Так расскажешь, за чем пришла? — нарушил он неловкую тишину.
— Зум решил посадить садик.
— Зум?
— Да, я пела, он спросил о чём, пришлось рассказывать о садах.
— И что же ты пела?
— О не разделенной любви!
— А каким боком к ней деревья?
— Никаким, просто слова песни.
— Споешь? —
«Сама милого любила, Сама буду забывать».
9.5
Наверное, не стоило петь, и сидеть на коленях, у мужчины, который нравится.
Я просто не смогла остаться равнодушной, безучастной в этой темноте. К его дыханию, к его теплу. Изменить положение тела, прислониться к его плечу, запустить руку за спину, приобняв за талию.
В какой момент эти объятия стали более интимными я не могла признаться самой себе. Тогда, когда потерлась ухом и щекой о его плечо, заставив рвано выдохнуть? Или тогда, когда непроизвольно начала поглаживать его ноготками по ребрам, слушая как изменилось его дыхание? Если темно, чувства обостряются.
— Ледания, — хрипло выдохнул капитан, — что ты делаешь? Я же не железный!
— Я знаю, — ответила почти беззвучно, разворачиваясь и садясь в позу наездницы, лицом к нему.
Меня еще не подтягивали ближе, оставляя место для маневра и возможности передумать.
Но я уже не могла.
Качнувшись в его сторону, практически сразу же попала губами в его губы.
Замерла, несмело прошлась в легких, невесомых поцелуях.
— Ты же знаешь, что назад дороги не будет, — хрипло выдохнул он.
— Да, — ответила я. И в этом да было всё — желание, разрешение, поощрение и индульгенция.
Он ответил. Его губы стали мягкими, опасно зовущими. Захватывающими в плен, обещающими все наслаждения мира. Миров, миллионов миров обозримого пространства.
Вот его язык проскользнул в приоткрытые губы и огладил внутреннюю часть верхней губы. Углубляя поцелуй, Домовой обхватил руками меня за талию, и помог придвинуться ближе.
Низом тела я ощутила толчок его органа, рвущегося наружу.
Меня обдало горячечным желанием, жаром, заставившим расстегнуть рубашку, оторвавшись от губ мужчины.
— Можно я? — его руки легли на мои ладони, как будто для него и не существовало отсутствия света.
— А я?
— А ты поможешь мне.
Это было волнительно и возбуждающе. Раздевать другого, получая поцелуи и вздохи.
Кажется, штаны я снимала только с одной ноги. Выпуская на волю его зверя, прошлась в невесомом поглаживании пробуя твердость и идеальную ровность органа, с выпуклой головкой.
— Идеальный, — билась заполошно мысль, желание плескалось в крови.
Его пальцы в ответ погладили меня, пройдясь по бугорку Венеры, и вызывая сладкие спазмы.
Его губы отыскали мои, и поцелуй стал требовательным. Стоя на коленях, расставив ноги по обеим сторонам от его бедер, я была полностью открыта. Мокрая от желания, изнывающая, когда он скользнул пальцем в мое лоно, я застонала в его рот и слегка опустилась, стремясь почувствовать его глубже в себе.
Он вышел и погладил клитор, запуская желание по новой. Внутрь, внешняя ласка, внутрь, ритм завораживал. Когда вторая ладонь тронула сосок, затем сжала и вызвала искры в глазах, я не выдержала.
Слегка качнула тазом навстречу вздрагивающему орудию.
— Хочу, — выдохнула капризно ему в губы, — сейчас.
И направив головку в себя медленно прижалась к телу мужчины.
Голые тела, мокрые от желания, стали медленно тереться друг от друга, вознося к вершинам удовольствия мужчину и женщину. Сладко, почти пьяняще остро, сказочно прекрасно.
В последние секунды я убыстрилась, не в состоянии прекратить погоню за оргазмом и забилась в судороге, ощущая, как меня крепко прижимают за ягодицы. Секундная передышка, и меня снимают, слегка приподнимая под ягодицы.
— Не так быстро, Ледания, ты же не думаешь, что это всё?
Я выдыхаю довольное — нет.
Меня разворачивают спиной к торсу, проходят ладонями по чувствительной груди и просят раздвинуть ножки.
Второй раз более тягучий, пальцы не отпускают бугорок, пляшут крылышками бабочки, то еле касаясь, то закручиваясь спиралью. Проникновения глубокие, медленные в начале и ускоряющиеся, по мере того как я выгибаюсь навстречу, оттопыривая попку.
Я чувствую, что если он не кончит и в этот раз, то с меня сойдет семь потов. А пить здесь нечего, а значит я умру от жажды.
Поэтому в какой-то момент я соскакиваю, разворачиваюсь и обхватываю согнутой ногой его ягодицы.
Губы, руки, поцелуи, ноготки, сжатие ягодицы, медленное ускорение, и как финал, сжатие бедер, опусканием ноги на пол. Даже различие в росте не помешало. Кажется, все же меня держали навесу, потому что улетая в оргазм, сжимая стенками внутри себя его ствол, я вдруг почувствовала, как он вздрогнул и ускорился настолько, что искры внутри меня разлетелись в еще одном оргазме сразу же за вторым, и я почувствовала, как толчками в меня бьет его семя.
— Ледания, — хрипло простонал он.
— Капитан, — эхом ответила я, так и не сумев назвать его Домовым. Наверное, детские сказки не дали. Все же заниматься сексом с таким экзотическим существом в моём понимании было перебором.
Посмеиваясь, мы оделись. Домовой правда предлагал не спешить, но я, посмеявшись, ответила, что в экстремальных условиях этого более чем достаточно. И рассказала историю о том, как занималась сексом на заднем сидении автомобиля перед походом в ресторан, потому что терпеть сил не было.