Ледания и Шрампинтульный Домовой
Шрифт:
Посредине этого помещения на гибком отростке раскачивался глаз с присоской, чуть ниже зрачка.
— Знакомьтесь, — преувеличенно радостно выдал Домовой, — это Ной-я.
Несоответствие голоса и оболочки, принадлежащей этому голосу, резануло жестоким диссонансом.
— А она всегда такая? — спросил Трампин.
— Лаконичная? — переспросил капитан, словно любуясь.
— Ну, можно и так сказать, — согласилась я.
Капитан отлип от созерцания присоски, и повернулся в мою сторону.
— Вот
— Я не знаю, как выглядела она раньше, я познакомился с ней, когда она была такой, — и кивнул в сторону грозно глядящего глаза.
— Да я ничего, — подняла вверх две ладони, — просто интересно, к какому типу существ вы принадлежите, — перешла в режим сверх вежливости.
— Информация секретна, — выдала присоска.
— Хорошо, — кивнул Трампин, — а миссия?
— Миссия секретна, — ответила присоска.
— А как, — начала я, но меня перебил возглас, раздавшийся за моей спиной.
— Ледания, — заорал Скорп, и я даже не успела сообразить, как оказалась в его медвежьих объятиях.
Краем глаза отметила, как Трампин вздрогнул, а капитан прищурил правый глаз.
И неприятным открытием стала женщина, Патрис, кажется, на лице которой проступило недовольство от столь бурной встречи.
— Скорп, — поставь меня, застучала по его каменным мышцам ладонью.
— С-Корп, — исправила меня словно на автомате женщина.
Я удивленно подняла брови, и она слегка порозовела.
— Команда, — донеслось со стороны Ной-я, — в данный момент корабль готовится к гиперпрыжку в пункт, необходимый для стабилизации структуры космолета. Прошу занять свои места.
Из пола это существо отрастило кресла для каждого. Более всего они напоминали диковинные шезлонги, я с опаской рассматривала это ложе и капитан, не выдержав успокоил, что такая форма наилучшая защита от перегрузок.
— От каких, — с ужасом переспросила, вспоминая истории про центрифуги, в которых раскручивали космонавтов.
— По-разному, — махнул он рукой, усаживаясь ближе к прозрачной части центра управления космолётом. Рядом с ним в кресло опустился Трампин.
Черныш упаковался практически рядом со мной. И два кресла для Скорпа и его спутницы оказались, с другой стороны, от нашей парочки.
— Пять, четыре, три, два, один, — и мы прыгнули во что-то.
Желудок сказал — с меня хватит, и подскочил к горлу, отправив душу в пятки.
Я задышала часто, стараясь совладать с непривычными ощущениями и проклиная себя за способность ввязываться в столь неоднозначные приключения.
Хвост Черныша, который попытался погладить меня по руке, казалось, выписывает странную траекторию, похожую на диковинное вязание, где крючком управляет совершенно невообразимое существо.
Полет закончился очень быстро. Ощущения отхлынули, возвращая рецепторам обычное восприятие.
— Фух, — выдохнула я.
— Все в порядке? — ни к кому не обращаясь спросила Ной-я.
Домовой потребовал озвучить статус команды.
— В порядке, — раздался голос Трампина.
Я услышала в его тембре совсем небольшое удивление. И скорее оно было адресовано картине, которую он видел перед собой.
— В норме, — донеслось синхронно со стороны Скорпа и Патрис.
Черныш тоже буркнул соответствующее — живой.
Я ответила последней, — убедившись в том, что и тошнота, и покалывание в пятке прекратились.
— Внутри планетной системы мы вынуждены передвигаться на малых двигателях, — голос Домового был напряжен.
Скорее всего он переживал, как поведет себя законсервированный на столь долгое время корабль.
Я бы тоже переживала, — меланхолично подумала, представляя консервную банку, пролежавшую сто лет в подвале. Есть из нее тушенку я бы не стала даже под страхом смертной казни.
Но, с другой стороны, я знала нескольких знакомых, который в том случае не только остались живы, но еще даже расстройства не заработали.
— Сейчас наши ресурсы ограничены, — раздался голос Ной-я, — я мимолетом отметила, что это неплохо, что она говорит женским голосом. Скорее всего мужской, который сказал бы эту информацию, я бы восприняла как — полундра, спасайся кто может.
А тут, даже пульс не ускорился.
— Кроме обеспечения команды водой и воздухом, в ближайшие шесть — девять часов корабельные системы не смогут предложить больше ничего. Я обесточила второстепенные помещения, и настаиваю, что бы вы использовали ресурсы разумно.
— А можно мне взять мою сумку, — я даже не поняла, как смогла вытолкнуть из себя просьбу.
— Пол часа — готовность к запуску малых маршевых двигателей, — сообщил голос, и я выбралась из кресла и в сопровождении Черныша отправилась в сторону кают-компании.
— Что скажешь, — задала я вопрос трансформонту, — когда мы отошли от остальных.
Полутемные коридоры навевали мысли о древности судна, которое при этом выглядело чем-то из далекого будущего. Это диаметрально противоположное ощущение, холодило спину и заставляло непроизвольно оглядываться.
Черныш вздохнул, — знаешь, это без вариантов, как будто нас посадили в лабиринт, стены которого невозможно разбить, и нам предстоит пробежать по нему до конца.
— Ты то хоть видишь этот конец? — спросила, входя в полутемную кают-компанию и подхватывая в охапку сумку.