Ледания и Шрампинтульный Домовой
Шрифт:
А потом я услышала, как он приводит в пример наш спуск на подносе по заснеженному склону. И мои способности, в том числе, по управлению столь странным объектом передвижения.
Его улыбка и взгляд, искрящийся каким-то мальчишечьим задором, укрыл как теплым одеялом, и я улыбнулась ему в ответ.
И тем обиднее прозвучал комментарий Ной-я, — здесь ни снега, ни льда, к чему эти пустые подробности.
Я обиженно засопела, и скорее от обиды брякнула, — ну тогда как пращу, попробуй запусти свой Ковчег.
— Как что? — спросила
Мне на помощь в этот раз пришел Скорп.
— Праща — гибкое, жёсткое или комбинированное метательное военное или охотничье орудие. Предназначено для метания камней или специально изготовленных пуль, — от тарабанил он без запинки. Ну да, пока они до бионических протезов дошли им и не такими оружиями воевать приходилось.
Ной-я задумчиво прокомментировала — гравитационный манёвр, реже пертурбационный манёвр, — целенаправленное изменение траектории полёта космического аппарата под действием гравитационных полей небесных тел, — может сработать.
— Хоть бы кто спасибо сказал, — бубнила я себе под нос, пока остальные занялись расчетами.
Черныш чесал за ухом и о чем-то усиленно размышлял.
Наконец он снизошел до реплики — а не кажется ли тебе, Ледания, что нам предстоит путешествие по мирам, в которых магия отсутствует как сила. Вообще.
— Зачем? — не поняла я.
— Зачем путешествовать? — он поскреб затылок.
— Зачем по без магичным мирам экипаж с обладателями магии, ну по крайней мере у нас троих она точно была, — и я тоскливо вздохнула, вспоминая приятное покалывания в пучках пальцев.
— Как индикатор? — предположил Черныш.
— Как эксперимент? — выдвинула я собственное предположение и недобро покосилась в сторону Чупа-чупса, свесившегося над плечами мужчин.
— Ну-ну, будет тебе и индикатор, и эксперимент, — повернулась к Чернышу и сообщила, — значит так, смотришь и докладываешь, все что хоть как-то зацапает твое внимание, должно быть исследовано и задокументировано. А дальше поглядим, кто из нас коса, а кто камень, — и откинулась в шезлонге прикрывшись сумкой от всех.
2.4
Ну его на кочерыжку, — думала я в момент, когда вращательное движение нашего корабля замедлилось настолько, чтобы думать.
Не представляю, как бы мы выжили, если бы не капсулы, в которые превратились шезлонги, с неприятно пахнущим киселем внутри. Я испытала приступ паники и клаустрофобии, когда стенки этого произведения безумного ума, защелкнулись вокруг моего тела с утробным звуком голодного зверя.
— Чтоб ты подавился, — бубнила я мантру, пока она наполнялась этой мерзостью. В самый последний момент, когда я уже подумала, что меня собираются утопить, сверху опустилась полумаска, и я выдохнула панику в нее.
— Садистка хренова, — награждала я чередой эпитетов бездушную сигму, которая испытывала, скорее всего не очень теплые чувства ко мне лично и боюсь предположить, но и к нам всем, в частности.
А может в ее понимании мы паразиты? — это была последняя мысль перед тем, как окружающий мир сошел с ума.
И вот теперь мысли вернулись. Медленные, как будто им намазали клеем лапы, они ползли в моей черепушке, реагируя на доносящиеся извне звуки.
Вот кисель всосался чем-то радостно захлебывающимся, вот теплый воздух принялся снимать с меня остатки, так и хотелось сказать смазки. Вот и полумаска отлепилась, а вслед за ней капсула открыла свои объятия, являя моему взгляду потолок рубки.
С него свисали ошметки облицовки и кое где из нутра Ковчега вылезли наружу провода и трубы. Некоторые искрили, с других что-то капало.
— Бедняга, — я пожалела раритетное судно, — представив почему-то уткой, которую подсовывали лежачим больным на заре развития современной медицины.
Что-то долбилось металлической башкой в перегородку. Я сделала усилие, желая сесть. Шезлонг изменил положение с лежачего на сидячее. Хоть его функции не пострадали, отметила удовлетворенно.
Я с ужасом воззрилась на результаты предложенного мной маневра. На полу царил хаос и завалы из покореженных кусков перегородки, каких-то приборов и шкафов.
Черныш выбрался из своей капсулы и сообщил, — Ледания, нам повезло, на наши ничего не свалилось. Надо вызволить остальных.
Я рванула в сторону Трампина. На их с Домовым капсулы наехала длинная панель, оторванная с переборки, заблокировав доступ к открытию капсулы.
— Хоть бы они там не задохнулись, — вскрикнула и попыталась сдвинуть металлическую плиту с места. — Приток воздуха из масок прекращен, и они теперь в них, как в гробах. Вообще не понятно насколько им хватит кислорода.
— Нам нужны бицепсы, — сообщил шрампитуль.
— Тогда давай быстро глянем, что с гностиками.
Перпендикулярно стоящий кусок потолочной обшивки угодил как распорка между капсулами Скорпа и Патрис.
Я двинула по нему ногой, пытаясь выбить, чтобы щель стала пошире, и пленники смогли выбраться.
— Нет, Ледания, бей, когда створки немного приподнимаются, — скомандовал Черныш, — давай на раз.
Когда он гаркнул раз, я вложила в удар всю злость, на какую была способна, и по виду чугунная плита слегка наклонилась в сторону Черныша.
Он отскочил и уставился на нее выжидающе.
Пару сантиметров для широких плеч Скорпа оказались слишком небольшим итогом моих героических усилий. Нога болела, моего веса было недостаточно ни для тарана, ни для чего-то более значимого.
Но зато из соседней капсулы при содействии трансформонта выскользнула Патрис.
— Все в себя, — вспомнилось крылатое выражение, когда я наблюдала, как она освобождает легкие от воздуха, чтобы протиснуться в узкую щель.
Она отдышалась и приблизилась ко мне.