Леденящее пламя
Шрифт:
Но сейчас ей было все равно. Она думала только о его руках, о близости его тела, о тепле, исходящем от него и наполняющем ее божественными ощущениями.
— Я так долго ждал этой минуты, — сказал он, наматывая на руку прядь ее волос, а другой — лаская ее щеку и шею. — Иди наверх и приготовься. Я буду джентльменом только сегодня ночью, больше это не повторится. И не смотри так на меня, иди. Я уверен, что твоя сестра купила тебе необыкновенную — но подходящую — ночную рубашку для этой ночи, так что иди примерь. У тебя есть около десяти минут. Блейр не
На постели лежал и в самом деле изумительный пеньюар из белого шифона, рукава и подол которого украшены лебяжьим пухом, а завершала картину белая атласная ночная сорочка. Блейр покачала головой, напуганная экстравагантностью одеяния, но тут же почувствовала, что умирает от желания надеть его. Иногда она ощущала разочарование из-за кажущейся бесполезной жизни Хьюстон, но эта свадьба заставила ее восхищаться сестрой, как никогда раньше. Сама по себе свадьба предполагает составление поистине военного плана, и ни одна мелочь, какой бы незначительной она ни казалась, не ускользнула от внимания Хьюстон. Она даже не забыла дать указание перевезти в этот дом одежду сестры.
Блейр еще только наполовину облачилась в пеньюар, когда вошел Ли, но по выражению его глаз она поняла: ему безразлично, что изысканная одежда весьма небрежно свисает с ее плеч. В долю секунды он оказался рядом с ней и крепко обхватил ее. Его движения были так стремительны, что Блейр сделала шаг назад, наступила на подол и упала вместе с Ли на кровать. Клочки лебяжьего пуха облаком взметнулись в воздух.
Оба рассмеялись. Ли перекатился на постели, не выпуская ее из рук, осыпая поцелуями, щекоча и заставляя посмеиваться от удовольствия. Прелестный пеньюар был скинут, и она осталась в тонкой атласной сорочке, а он покусывал ее за плечи и рычал, как медведь, смеша ее еще больше. Его руки скользили по всему ее телу, вызывая у нее притворный протест.
В самый разгар любовной игры внизу зазвонил телефон.
— Что это? — спросила Блейр, поднимая голову.
— Я ничего не слышу, — пробормотал Лиандер, целуя ее в шею и опускаясь все ниже.
— Это телефон. Ли, тебе придется ответить. Может, кто-то заболел и ему нужна помощь.
— Пусть тот, кто беспокоит человека в его брачную ночь, получит по заслугам. Блейр оттолкнула его:
— Ли, ты шутишь. Когда ты стал врачом, ты сделал это потому, что хотел помогать людям.
— Но не сегодня, не в эту ночь. Он попытался снова обнять ее, но она сопротивлялась, а проклятый телефон продолжал звонить.
— И зачем я женился на враче? — проворчал он, поднимаясь, натягивая одежду и кидая на Блейр взгляды, заставляющие ее отворачиваться. — Никуда не уходи. Я сейчас вернусь, — сказал он, выходя из комнаты, — после того как убью того, кто звонит.
Как только он снял трубку, телефонистка начала извиняться.
— Мне очень неприятно беспокоить вас именно сегодня ночью, — начала она, — но это ваш отец, он говорит, что случай срочный.
— Хорошо, если так, — ответил Ли. Потом она соединила его с Ридом.
— Ли, ни за что бы не побеспокоил тебя, но это очень срочно. У Элиа Смита инфаркт, он умрет, если ты не приедешь.
У Лиандера перехватило дыхание. Имя Элиа Смита было условным сигналом о неприятностях на шахте. Риду часто приходилось звонить сыну в больницу, и они разработали целую систему условных фраз. Чем только не болел несчастный мистер Смит: от отравления до оспы, но инфаркт значил самое худшее — беспорядки.
Ли перевел взгляд в сторону комнаты, где его ждала невеста.
— Сколько у меня времени?
— Ты был нужен еще час назад. Ли, не ходи, пусть в этот раз поедет кто-нибудь другой.
— Да? И кто же? — резко ответил Ли, злясь в душе на отца.
За пределами шахтерских поселков больше никто не знал о том, что там происходит. И Ли нес ответственность за любое возможное восстание с тех пор, как стал проводить туда агитаторов.
— Я постараюсь управиться как можно быстрее, — сказал Ли и повесил трубку.
Поднимаясь наверх с ощущением, что в его жизни случилось самое ужасное, он вдруг осознал, что должен объяснить Блейр, почему он уезжает. Он больше не был отчитывающимся только перед собой холостяком. Теперь у него была жена, которая заслуживала доверия. На мгновение он почувствовал себя таким несчастным оттого, что не может солгать — обстоятельства не позволяли сказать правду! Ведь Блейр, с отсутствующим у нее инстинктом самосохранения, обязательно настоит на том, чтобы отправиться с ним.
Но, в отличие от себя, он не мог подвергать ее опасности.
Лучше всего побыстрее выбраться из дома.
Он никогда не двигался с такой скоростью, на глазах у него чуть не выступили слезы, когда он взглянул на полураздетую Блейр. Она была так прекрасна, и Ли, без сомнения, заслуживал награды. Он сказал только, что ему надо идти и он скоро вернется. Блейр не успела пошевелиться, как он сбежал по ступенькам и выскочил за дверь.
Добравшись до дома отца, Лиандер все еще чувствовал себя несчастным и думал, что ему будет все равно, если беспорядки на шахте продлятся хоть всю ночь.
Рид поведал Ли, что осведомитель рассказал охране об агитаторе, а этот глупый человек решил вернуться в поселок один, без Ли. Он спустился вниз по дальнему склону горы, об этом узнала охрана. И вот теперь вооруженные охранники обыскивают каждый дом и запугивают невинных людей.
Лиандер может пробраться в поселок, и, если ему удастся найти агитатора раньше охраны, ему, возможно, удастся спасти его жизнь и жизни шахтеров, обвиненных в том, что они провела в поселок этого человека.
Ли знал, что только он может прийти на помощь, и поэтому пошел готовить свой экипаж.