Леди Альмина и аббатство Даунтон
Шрифт:
Обри и Мэри обвенчались 20 октября 1910 года в церкви Святого Джеймса на Пиккадилли. Это была в высшей степени великосветская свадьба, и Альмина настояла, чтобы новобрачные начали свой медовый месяц в Хайклире. Дети, Порчи и Ева, пришли в особенный восторг от этого приглашения, поскольку обожали своего неуклюжего жизнерадостного дядюшку.
Потребовалось немного времени, чтобы одежда Обри вернулась к ее естественному хаотическому состоянию, а вечеринки в Пикстоне приобрели лишь чуточку более достойный вид, будучи дополнены элегантными друзьями Мэри.
В качестве свадебного подарка молодоженам преподнесли великолепный особняк матери Мэри № 28 на Брутон-стрит. Они поселились в нем всего через несколько домов от матери Альмины Мари и за углом от штаб-квартиры Карнарвона на Беркли-сквер. Родственные связи приходились весьма кстати, когда лорд и леди Карнарвон уезжали за границу,
К этому времени Альмине исполнилось тридцать шесть. Она была замужем уже семнадцать лет и полностью преобразилась из неизвестной девушки со слегка подмоченной репутацией в олицетворение четы Карнарвонов. По мере ухудшения здоровья мужа графиня брала на себя все больше и больше обязанностей хозяйки для поддержания общественных связей, питавших их жизнь. В те дни Карнарвон предпочитал приглашать знакомых из Египта провести время в Хайклире. Его коллекция небольших изысканных предметов египетского искусства становилась значительной. Карнарвон превратил помещение для завтрака в «Салон древностей» и через Британский музей договорился об изготовлении настоящих выставочных витрин. Альмине пришлось проверять, чтобы прислуга полностью убирала столовую в конце вечера, ибо отныне семья должна была завтракать там.
Альмина занималась не только столь мелкими делами. Ее кипучая энергия жаждала выхода, и она, не таясь, искала вокруг себя нечто такое, что заняло бы ее помимо вихря светской жизни и управления домашним хозяйством.
Некоторое время казалось, что ее страстью могла бы стать политика. 1910 год был богат на события. В 1909 году министр финансов либерального правительства, Дэвид Ллойд Джордж, предложил «Народный бюджет», предусматривавший коренную реформу системы налогообложения, недвусмысленно направленную на перераспределение средств от богатых к бедным через рост общественного благосостояния. Более противоречивой ее частью являлся земельный налог. Бюджет был отвергнут палатой лордов, что произвело фурор и привело к всеобщим выборам в январе 1910 года, которые породили коалиционное правительство, возглавляемое либералами в союзе с Ирландской парламентской партией. Либералы получили всего-навсего на два места больше, чем консерваторы, и быстро приступили к попыткам ограничить власть палаты лордов по наложению законодательного вето. К середине года все ждали созыва новых всеобщих выборов, поскольку правительство явно пребывало в тупиковой ситуации, особенно по вопросам бюджета и «гомруля» [36] для Ирландии.
36
Принятый у историков термин для обозначения движения конца ХIХ – начала ХХ века за ограниченное самоуправление Ирландии в рамках Британской империи.
Избиратели-консерваторы исходили гневом по поводу возможного развала Соединенного Королевства, попытки либералов реформировать палату лордов, иммиграции и недостатков билля о национальном страховании. Альмина сочла своим долгом выступить в поддержку партии тори. Предвидя увеличение объема работы, она наняла секретаршу, мисс Мэри Уикс.
Мэри ранее служила у Альфреда де Ротшильда, была чрезвычайно работящей и привыкла приноравливаться к легким капризам, характерным как для Альмины, так и для ее отца. Она стала чем-то вроде современного личного помощника, заранее планируя общественные обязанности ее светлости в Лондоне, организуя жизнь в Хайклире, постоянно путешествуя вместе с ней. Девушка была высока, стройна и всецело предана Альмине. Она также представляла собой знамение меняющегося времени, женщину на жалованье у графини, не являясь, строго говоря, ни служанкой, ни горничной.
Мэри помогла Альмине раздвинуть рамки ее роли за пределы замка. В Хайклире сохранился альбом с вырезками, в который секретарь наклеивала тексты речей Альмины за 1910–1911 годы. Должно быть, они были напечатаны на машинке Мэри, и диапазон их колебался от простых выступлений на деревенских праздниках: «Мне приятно объявить этот базар [37] открытым!» до обращений к дамам – членам «Юнионистской (консервативной) ассоциации Южного Беркшира».
Выступления Альмины на политических собраниях были необыкновенно эмоциональными, нацеленными на то, чтобы тронуть сердца слушателей и пробудить их рвение. В выступлении против попыток либерального правительства реформировать палату лордов она упомянула о защите ее членами права родителей определять, какое религиозное воспитание должен получить их ребенок, подтверждая тем самым, что верхняя палата не нуждается в реформировании. Ораторские приемы Альмины идеально подобраны, тон чрезвычайно уверенный. «Мы утверждаем, что бедняк имеет такое же право, как и богатый человек, выбирать, в какой религии должно быть взращено его чадо… (отсюда мы видим) значимость верхней палаты для каждой матери в стране». Вы словно слышите горячие рукоплескания матерей в зале.
37
Имеется в виду благотворительный базар.
Альмина продолжает, убеждая слушателей бороться за свои права, на которые нападают либералы, упорно именуемые графиней радикалами. Ее речи прекрасно читаются; кажется, она наслаждается возможностью выйти в свет и говорить о чем-то, имеющем национальную важность, выходящем за рамки Хайклира. Богатство ее языка свидетельствует, что из нее вышел бы хороший общественный оратор. «Конституция, при которой мы процветали и обрели высочайшую цивилизацию и идеальную свободу, находится в опасности. Вспомните, нас уже застали врасплох в 1906 году (когда консерваторы потеряли свое место в парламенте от Ньюбери в сокрушительном поражении от либеральной партии), и малейшее ослабление в нашей работе может поставить под угрозу членство мистера Маунта…». Альмина действует как закаленный профессиональный политик, подготавливая эффектное заключение и бросая прямой клич к действию. «Не забывайте о Рединге. Тормошите своих друзей, чтобы они не благодушествовали, пока знамя национального единства, трудовой реформы и общественного прогресса не будет триумфально развеваться в этом крупном промышленном центре».
На всеобщих выборах в январе 1910 года консерваторы вырвали победу в Ньюбери у либералов. Остается только гадать, какую роль сыграла армия женщин Южного Беркшира, вдохновленная на эту кампанию Альминой.
Альмина, несомненно, являлась искусным оратором и энергичной защитницей политики консерваторов, и это в то время, когда женщины не имели права голоса, не говоря уже об избирательном праве. Любая политическая амбиция должна была содействовать избирательной кампании за кулисами. Похоже, Альмина, невзирая на скромные утверждения, что она не привыкла выступать на людях, получала от этого чрезвычайное удовольствие, и, когда Обри решил выдвинуть свою кандидатуру от консервативной партии на дополнительных выборах 1911 года в Сомерсет-Саут, леди Карнарвон наслаждалась, помогая ему писать речи для выступлений перед избирателями и ведя агитацию в его поддержку. Обри победил. Они, должно быть, представляли собой потрясающую команду – незаурядные личности, источавшие уверенность в себе.
Ценности и политические взгляды Альмины в основном соответствовали даме ее социального положения в то время, и, конечно же, было бы преувеличением считать ее сторонницей борьбы за права женщин. Графиня никогда не высказывалась в пользу предоставления женщинам права голоса. Даже с учетом этого по некоторым речам создается чрезвычайно яркий образ мощной личности, ее остроумия и веры в силу женщины воздействовать на общественную жизнь. Вот она выступает перед «Юнионистской женской ассоциацией Ньюбери» в январе 1911 года: «В дремучие времена, миновавшие не так давно, нас обычно называли слабым полом. Мы никогда не были и никогда не будем слабыми в своем патриотизме. В этом, как и во всех сходных вопросах, мы находимся не ниже, не выше, мы просто совсем другие, и я убеждена, что мы принесем много пользы своей стране и ее делу, если вместо подражания мужчинам постараемся расширить и, возможно, обогатить дух общественной жизни, оставаясь всего лишь самими собой».
После успешного участия во всеобщих выборах 1910 года и дополнительных выборах Обри Герберта Альмина, похоже, осмотрелась в поисках нового вызова и поняла, что нет ничего действительно ей подходящего. В ней были слишком сильны театральное начало и беспокойный дух, чтобы удовлетвориться призывными речами перед местными политическими обществами, и хотя теперь вы можете представить ее себе зажигательным, эксцентричным членом парламента, тогда она не имела возможности пойти по такому пути. Ее стремление быть полезной било через край, поскольку ее светлость продолжала свои публичные выступления и посещение различных благотворительных событий, включая выставку хризантем в Истхэме и сбор средств в Танбридж-Уэллсе для детских домов доктора Барнардо. Но ей пришлось ждать еще три года своего большого шанса сделать какое-то добро для мира.