Леди Босс

Коллинз Джеки

Джесс взлохматила ему волосы на затылке.

– Ах ты, бедняжка. Хочешь, я поговорю с Лаки?

– Если найдешь ее.

– Дай мне номер ее телефона.

– Если бы знал, то дал, – сказал он расстроенно.

– Где она?

– Никто ни черта не знает.

Больше вопросов Джесс не задавала. С Ленни нельзя заходить слишком далеко.

Позже она говорила Матту:

– Разумеется, я не советник по брачным делам. Но здесь, мне кажется, нужно что-то делать. Ленни на грани срыва.

– Не вмешивайся, – предупредил Матт.

Что он

может знать?

Микки всю неделю пробегал как сумасшедший, ожидая, что Лаки будет постоянно поспевать за ним. Он метался от совещания к просмотру, задерживаясь, только чтобы еще раз принять душ и выпить стакан сока или устроить визгливую истерику по тому или иному поводу.

Иногда он брал Лаки на просмотры отснятого материала по тем фильмам, которые он называл «хлебом с маслом». Он приказывал ей записывать все делавшиеся им в темной просмотровой замечания. А были они следующего свойства: «Неплохие сиськи», «жирный зад», «она слишком старая» или «дай ее лицо крупным планом, когда он пырнет ее ножом».

Его мало интересовали актеры-мужчины, почему-то всегда остававшиеся одетыми, несмотря на весь разврат и секс вокруг.

Лаки наконец выяснила, какая разница между жесткой порнографией и так называемой «мягкой». В случае жесткой порнографии мужчины тоже раздевались. В мягких порнофильмах женщинам разрешалось все: постоянно сдирать с себя одежду, имитировать оргазм, валяться с перерезанным горлом. Высший класс, ничего не скажешь. К этому стоило добавить бесконечные сцены изнасилований.

Лаки намеревалась положить конец этому жалкому зрелищу, как только приберет все к рукам.

Режиссерами всех трех дешевых фильмов, находящихся в производстве, были Блэквуд и Ломбардо, гениальная парочка. «Само собой разумеется», – мрачно подумала Лаки.

Поскольку теперь, когда она прочно окопалась во владениях Микки, у нее стал свободный доступ ко всем бухгалтерским книгам, она смогла выяснить, что на этих фильмах студия зарабатывала больше всего. В основном за рубежом, где они шли повсюду – в кинотеатрах, по кабельному телевидению, по видео и по платному телевидению.

Такие поделки не давали студии прогореть.

Иногда удавалось заработать и на фильмах, в которых снимались звезды. Но только иногда.

Любой идиот знал, что кинобизнес – рулетка. Порой ты выигрываешь, порой – проигрываешь. С помощью дешевых фильмов Микки подтасовывал результаты в свою пользу.

Лаки поняла, что перед ней будет стоять захватывающая задача: как делать фильмы, не эксплуатируя женщин?

Гм-м… Может, ради разнообразия поэксплуатировать мужчин? Неплохая мысль.

Когда она вечером наконец попадала домой, то едва держалась на ногах от усталости. Боджи ждал ее с крепкой выпивкой. Лаки заказывала пиццу или что-нибудь в китайском ресторане, ела, делала кое-какие записи и немедленно заваливалась спать.

Дважды она звонила Ленни, с каждым разом его тон становился все более прохладным. В конце концов он ее сердито предупредил, чтобы больше не звонила, если не хочет объяснить, где находится.

Дивно. Путь будет так.

Когда он узнает правду, то очень пожалеет.

Злючка Фрипорт полагал: чтобы ублажить актеров, достаточно не портить воздух в их присутствии. За исключением этой маленькой уступки человеческому достоинству все продолжалось по-прежнему.

Ленни вытерпел еще неделю. В это время с ним находились Джесс и Матт, действовавшие на него успокаивающе. Когда они уехали, Ленни пошел вразнос.

– Слушай, что я тебе скажу, Злючка. Ты жополиз, бездарь и пьянь. Ноги моей здесь не будет. – Он выкрикнул все это после того, как Злючка испортил очередную сцену.

Злючка воспринял его выпад спокойно.

– Пошел ты к едрене фене, – сказал он снисходительно. – Вас, актеров, в колыбели душить надо было.

О последствиях Ленни не думал. Он собрал вещи и вернулся в Лос-Анджелес, провел два одиноких дня в доме в Малибу-Бич и затем двинулся в Нью-Йорк.

Он не поехал в ту квартиру, где они с Лаки жили, а просто исчез. Лаки узнала об этом, потому что Микки Столли закатил истерику, требуя его разыскать.

– Я отсужу у этого шизанутого сукина сына все, что у него есть. Абсолютно все! Ему это не пройдет. У меня целая съемочная группа в Акапулько вместе с актерами сидят иковыряют в носу! Это обходится студии в копеечку, и этот тупой раздолбай за все заплатит. Еще как заплатит!

Лаки поручили очень неудобную для нее задачу: поиски Ленни. Она отработала новый голос и послушно звонила его агенту и менеджеру. От секретарш ей стало известно, что никто не знает, где он.

– А его жена? – вопил Микки. – Он ведь женат на какой-то богатой девке, у которой отец – гангстер?

Значит, теперь это так называется. Богатая девка, укоторой отец – гангстер.

Не Лаки Сантанджело – деловая женщина.

Не Лаки Сантанджело – жена и мать.

Богатая девка, у которой отец – гангстер. Прелестно!

– Я не знаю, мистер Столли, – ответила она, пытаясь сохранить спокойствие.

– Выясните и скажите, что мы подаем в суд.

Позже в тот же день Лаки получила огромное удовольствие, сообщив Микки, что она таки дозвонилась до жены Ленни Голдена.

– Ну и? – поторопил ее Микки.

– Я не могу повторить, что она сказала, мистер Столли.

– Что же она сказала?

– Хм-м… она сказала…

– Да выкладывайте же, черт возьми!

– Она сказала, что вы жалкий ублюдок, не имеющий ни стыда, ни совести.

Микки пришел в негодование.

– Что вы меня дерьмом поливаете?

– Прошу прощения, мистер Столли.

Тогда Микки торжественно поклялся:

– Пока я здесь, – заявил он, – ноги Ленни Голдена не будет на этой студии.