Леди Брэдфорд-Холла
Шрифт:
– Я думаю, что всему своё время, и лорд Брэдфорд вправе самостоятельно принимать решение, когда ему вступить в брак, - проговорила я.
– Главное, чтобы не запоздал с этим, - хмыкнула острая на язык Пруденс. – Хотя он теперь завидный жених, всё при нём – и внешность, и титул, и состояние, и образование, и даже свекрови у его жены не будет. Если только наша миледи не возьмёт на себя эту роль! – заключила она и расхохоталась собственной шутке.
Мне стало неприятно принимать дальнейшее участие в этой беседе, и, пожелав всем доброй ночи, я удалилась. По дороге в свою комнату я думала о том, что экономка уволилась напрасно. Этим говорливым кумушкам не помешал бы строгий присмотр кого-то, кто мог бы своевременно одёргивать их.
На следующий день выдалась хорошая погода, и лорд Брэдфорд изъявил желание отправиться на прогулку вместе со мной и миледи. Она не возражала, и вскоре мы втроём уже шли по аллее, отмечая, что садовник неплохо поработал за последнее время. Ему удалось придать кустам гармоничную форму, и первые жёлтые и красные листья на них лишь добавляли им красоты.
В этот день я обнаружила, что лорд Брэдфорд всё чаще задерживает свой взгляд на миледи, когда, по всей видимости, думает, что она этого не замечает. Не прошло и суток, а она уже очаровала его. Не без постыдной зависти я была вынуждена признать, что никогда не смогла бы тягаться с ней в этом. Как бы мне хотелось производить на людей такое же впечатление! Нет. Не на всех людей. На него. Чтобы на меня он смотрел с такой же тёплой, чуть смущённой улыбкой. Чтобы на мои фразы отвечал с такой же охотой. Увы, со мной лорд Брэдфорд был вежлив, но не более.
Лишь на четвёртый день его пребывания в Брэдфорд-Холле я смогла перекинуться с ним несколькими словами наедине. Мы столкнулись в коридоре, когда независимо друг от друга направлялись напомнить миледи о времени вечернего чаепития. Столкнулись в буквальном смысле, и ему пришлось подхватить меня, чтобы уберечь от неминуемого падения. При этом он сконфуженно извинялся, не догадываясь, что я, пожалуй, готова была пойти даже на притворство, чтобы это повторилось. Неизвестно, чем бы закончился разговор, если бы я, не удержавшись, сказала что-нибудь лишнее, но тут появилась миледи, и мы спустились в столовую.
Так прошло несколько дней. Лорд Брэдфорд не заговаривал о своём отъезде, чему я несказанно радовалась, не смея выразить собственных чувств ни словом, ни взглядом. А затем в поместье появились нежданные гости, и это стало началом тех ужасающих и невообразимых событий, что произошли позже.
В тот день мы отправились на прогулку с миледи, пока лорд Брэдфорд приводил в порядок бумаги в дядином кабинете. Было холодно, и я порядком продрогла на ветру, кутаясь в шаль и отчаянно желая поскорее вернуться в дом и погреться у камина. К_н_и_г_о_ч_е_й_._н_е_т А миледи, казалось, всё было нипочём, и я в очередной раз подивилась тому, как она отличается от моего представления об изнеженных леди, которых любой сквозняк мог бы уложить в постель с недомоганием. Её щеки раскраснелись, выбившиеся из-под шляпки волосы развевались на ветру, и в эти минуты она была особенно хороша. Я снова подумала, как несправедливо сложилось, что ей пришлось остаться вдовой в таком возрасте, и мысленно задалась вопросом, а не собирается ли моя нанимательница снова вступить в брак.
– Каким тебе кажется молодой лорд Брэдфорд, Джорджина? – внезапно произнесла миледи. От этого вопроса я совершенно растерялась. – Ты находишь его приятным и достойным человеком, не правда ли?
– Да, миледи, - вымолвила я, ощущая непривычную неловкость под её испытующим взглядом.
– Я тоже, и оттого мне так тяжело думать о нависшем над ним роке, - нахмурившись, ответила она.
– О каком роке вы говорите? – с испугом спросила я.
– Мать Найджела Брэдфорда страдала тяжёлым душевным расстройством. Однажды она наложила на себя руки, невзирая на наличие мужа и маленького ребёнка. Это очень подкосило отца молодого лорда, его здоровье ухудшилось, и он умер, оставив сына на попечительство старшего брата. Увы, как рассказывал мне супруг, с самого детства Найджел был чересчур впечатлительным, легко поддающимся меланхолии, чередующейся с приступами неожиданной энергичности. Всё это наводит на мысли о том, что он не совсем здоров.
– Вы имеете в виду…
Мой дядя, в семье которого я воспитывалась, служит врачом в лечебнице для душевнобольных в нескольких милях отсюда. Я слышала от него много рассказов о пациентах и симптомах их болезней, а кое-что могла наблюдать и собственными глазами. Увы, мне страшно за лорда Брэдфорда.
– Но разве его обязательно должно постичь несчастье матери?
– Дядя уверял меня, что такого рода недуги переходят по наследству, а из рассказов мужа я могла сделать вывод, что в раннем возрасте у Найджела проявлялись тревожные признаки. Будем надеяться, что они не повторятся, но меня это всё же беспокоит. Надеюсь, этот разговор останется между нами, Джорджина? – строго нахмурившись, добавила миледи, и я уверила её, что ни с кем не стану этого обсуждать и не предам оказанного мне доверия.
В тот же день в поместье появились мистер Блэйз и ещё несколько джентльменов, уверявших, что были приглашены в Брэдфорд-Холл молодым лордом, чтобы провести здесь несколько дней, отдохнуть и поохотиться. Но сам лорд Брэдфорд был чрезвычайно удивлён их приездом и заявил, что никого не приглашал. Гости же ответили, что ни в коем случае не прибыли бы без приглашения, и это недоразумение грозило затянуться надолго, но миледи позволила себе вмешаться и попросила нового хозяина дома позволить приехавшим погостить, раз уж они проделали такой долгий путь.
Для гостей были спешно приготовлены комнаты. Я никого из них не знала, кроме мистера Блэйза, который, будучи другом покойного мужа миледи, нанимал меня на работу от её имени. Поприветствовав меня, он поинтересовался, нравится ли мне в Брэдфорд-Холле, и я ответила, что, разумеется, нравится и поблагодарила его ещё раз за содействие. Остальные же джентльмены, несомненно, принадлежавшие к высшему обществу, практически не обращали на меня внимания. Я была для них невидимкой, зато на миледи они смотрели с неизбежным восхищением, будто на спустившегося к ним с небес ангела.
Миледи и лорд Брэдфорд считали своим долгом развлекать гостей и не давать им скучать. Они приступили к выполнению этой задачи со всем усердием. Я старалась быть полезной, но вынуждена была признать, что практически не осведомлена о досуге людей высшего класса. Пугали подробные рассказы об охоте, звучавший в доме громогласный мужской хохот, а также охотничьи собаки, которые, казалось, смотрели на меня сверху вниз – точно так же, как и их хозяева. Я надеялась, что гости не задержатся, но они не торопились уезжать.
Мне сложно было не думать о рассказе миледи, и каждый раз, пытливо вглядываясь в лицо лорда Брэдфорда, я питала себя надеждой, что ему не придётся страдать от душевной болезни. Было бы величайшей несправедливостью, если бы этот красивый, неглупый и хорошо образованный молодой человек, ставший наследником значительного состояния и большого поместья, окажется в числе тех, кто вызывает в других жалость, а порой – насмешки и презрение. Об этом были мои молитвы, и мне оставалось лишь верить, что лорд Брэдфорд не повторит судьбу своих родителей, так рано оставивших этот мир.