Леди-Бунтарка, или Я всё решу сама!
Шрифт:
– Если верить этой истории, то возникает несколько несостыковок. Почему при смешивании рождаются двустихийные маги или простые люди? Это было задумано?
– Это побочная сторона проклятия, которое мешает чарам сплетаться в единую косу.
– А как же вырождение магии? Его никогда не было? То есть орден был создан с другой целью?
– Орден Великой Магии был создан, чтобы контролировать колдунов, – хмыкнула матушка Хиона. – Я думала, что это очевидно. Они должны следить, чтобы никто не посмел сорвать проклятие.
– Но существуете вы. Много веков существуете. Тысячелетий. Никто не смел вас и пальцем тронуть…
– Информация о том, что мы на самом деле можем, проникла к ним не так давно. Нас предали.
Прозвучавшее в этой комнате сплеталось в целый ком информации, который казался неподъёмным. Непонятным.
А больнее всего было то, что Джоан Геладан специально совратила мужчину другой стихии. Пустила в ход свои силы. Создала ребенка, которого все захотят уничтожить, если узнают его реальные силы.
Зачем, мама? Зачем ты это сделала?
«Чтобы ты была сильнее их, – шепнул кто-то, заставляя меня дернуться. – Смотри сердцем, а не глазами. Бей правдой, а не магией».
– Что-то не так? – хмыкнула матушка Хиона.
– Кажется, перепила, – с нервным смешком отозвалась я, отставляя кубок. – Голоса мерещатся.
– Это остатки заклинания твоей матери спадают, – слишком спокойно отозвалась женщина. – Говорю же, она много сил вложила. Зачем она это сделала, Румия?
Она впилась в меня таким взглядом, что я почувствовала: еще немного, и я все выболтаю. Расскажу о том, о чем ни в коем случае нельзя говорить вслух.
О том, кто я на самом деле. И что успела понять сама.
Спасла меня от этого распахнувшаяся с грохотом дверь. На пороге появилась худенькая бледная девушка.
– Я же просила не беспокоить! – рявкнула настоятельница, переводя взгляд на жрицу. Да так и замерла.
– Люди из ордена на пороге, – побелевшими губами произнесла та. – Требуют тебя, матушка.
Чары тут же спеленали меня, пригвоздили к креслу, запретили даже рот открыть. Настоятельница с небывалой прытью для своего тучного тела слетела с места и побежала за жрицей, принесшей дурную весть.
Что-то мне подсказывало, что члены ордена были нечастыми гостями в этом месте.
В первые мгновения я на самом деле не могла пошевелиться. Чужая магия была сильнее, крепче. А потом я почувствовала ее. Представила путы, как шелковые ленты, которые повязали меня с ног до головы.
И тогда моя магия выступила в роли ножниц, которые разрезали их.
А уже меньше чем через минуту я стояла на втором этаже, опираясь на перила, и наблюдала за сценой, что разыгрывалась на пороге храма.
Лиц видно не было. Но зато отлично были слышны голоса. И то, что достигло моего слуха, мне абсолютно точно не понравилось.
– В стенах вашего храма сейчас находится Румия Риордан.
– 23 –
– Румия Риордан? – настоятельница приложила палец к пухлым губам и сделала вид, что задумалась. – В этих стенах сейчас находится много людей. Вы проходите. Мы вам поможем. Обязательно.
Последние слова сочились презрением, ненавистью, ядом. Мене передернуло от того липкого противного ощущения, с которым звук мазнул по слуху.
Но, кажется, заметила это только я. Потому что в поле зрения тут же попало трое высоких широкоплечих мужчин. Они медленно прошли в холл храма Мельхомы, позволили захлопнуть за их спинами дверь.
– Скажите, дорогие гости, – проворковала матушка Хиона, – для каких целей его величеству потребовалась хрупкая беззащитная дева, которая наверняка ищет в этих стенах защиты и утешения?
Один из посыльных почесал в макушке, протянул многозначительное «ну-у-у» и, смутившись, опустил голову. Я даже отсюда видела, как покраснели его щеки.
Это магия настоятельницы, или она настолько хорошо умеет манипулировать людьми?
– Эта информация не для посторонних ушей, – отозвался его сосед по правую руку.
– О, а кого вы, мой лорд, считаете посторонними ушами? – обращение было явно лишним, с первого взгляда было понятно, что присланные сюда люди не обладают именем рода или титулами. – Неужели Мельхому или ее дочерей, что каждый день поют ей о радостях и горестях людских да преподносят к ногам ее дары из цветов и фруктов?
Эта уловка дала свои плоды. А матушка Хиона попала в цель, ведь выбрала главного в этой троице.
– Я не хотел вас обидеть, – мужчина, с легкой руки получивший звание лорда, приосанился, обвел взглядом холл. – Понимаете ли, дошли слухи, что магия Румии Риордан далека от нормы. А мы как орден Великой Магии должны изучить этот феномен, найти ему объяснение. Если все так, как нам было сказано, то нам получится возродить магию в былых масштабах.
Настоятельница растянула пухлые губы в улыбке и медленно, так чтобы со стороны казалось, будто она замечталась, подняла взгляд. Встретилась им со мной.
В зеленых глазах матушки Хионы проскользнул немой вопрос. Она хотела понять, правы ли эти люди и стоит ли жрицам прямо сейчас что-то предпринимать.
А я? А что я? Я не хотела попасть в руки ордена. Не хотела оказаться в лаборатории. И потому кивнула.
О том, как подобная информация попала к королю, я даже думать не хотела. Потому что сообщить ему об этом мог только один человек. Только одному человеку он бы поверил.
Но Рэймонд Риордан должен был быть далеко за пределами столицы, разбираться с проблемами в деревнях, охотиться на белых драконов.