Леди Феникс
Шрифт:
— Значит, ты считаешь, что исчезновение твоего друга напрямую связано с тем, что он украл бумажник?
— Конечно. Вы сами подумайте: банкнота эта и машина…
— Допустим, с машиной еще ничего не ясно, а банкнота… может, это какой-то талисман… На свете полно чудаков, чего только не таскают в бумажниках на счастье.
— Но ведь Витька пропал…
— Похоже, что так. Однако ты сам говоришь, не явиться домой для него обычное дело.
— Так долго он никогда не отсутствовал. И телефон не отключал. Если он в городе, кто-то из наших его бы видел, а Витька просто исчез. Понимаете?
— Понимаю, — кивнула я и с тоской
— Я не могу, — замотал он головой. — Я слово дал.
Я посмотрела на него и кивнула.
— Ладно, попробую помочь.
— Спасибо, — обрадовался Влад, а я усмехнулась.
— Пока не за что. Лена Зотова из вашей компании?
Вопрос вызвал у него беспокойство. Хоть он и обратился ко мне за помощью, но откровенностью ошеломлять не спешил и о друзьях предпочитал помалкивать. Но после некоторого колебания все же ответил и соврать не решился:
— Да.
— Тоже буржуев трясет?
Он удрученно кивнул, а я головой покачала.
— У девчонок это считается особым шиком, — счел необходимым пояснить он.
— Извини, но, по-моему, вы дурака валяете. Буржуи по Соборной площади не ходят. Там в основном граждане, для которых потеря мобильного телефона целая драма, так что получается, что вы не веселые ребята из Шервудского леса, а обычная уличная шпана. Я ясно излагаю?
— Ясно, — вздохнул он, пряча взгляд.
— Еще вопрос. Куда вы дели половинку банкноты?
— Витька ее у себя оставил. Мы же хотели выследить этих типов.
— И что?
— Ну, не знаю.
— Грустно, — вздохнула я. — Прежде чем что-то затевать, не худо бы определиться: с какой целью прилагаете усилия, то есть какой результат желаете получить. — Тут я некстати о себе подумала, мне бы тоже не худо определиться, а то болтаюсь по жизни, точно цветок в проруби. — К Лене ты зачем приезжал? Хотел предупредить, что я была у твоей матери?
— Нет, — покачал он головой. — Витьку искал, она его девушка, вот я и подумал, может, он ей звонил.
— Так, интересно. В тот вечер вы ее провожали?
— Ее. А что?
— Да так, удивляюсь, как тесен мир. Ладно, мне на работу пора. Вот мой номер телефона, если что — звони. И еще. Пока не ясно, что с Витькой, постарайтесь по улицам не болтаться. А с воровством завязывайте, не то очень быстро окажетесь за решеткой.
— До свидания, — пробормотал он и вышел из машины.
Я подождала, пока он дойдет до троллейбусной остановки, и отправилась в свой кабинет.
На срочные дела ушло часа три. Я подумала, что не мешало бы мне навестить дорогого друга, поболтать о том о сем и переложить на него поиски Витьки, но застыдилась: Артем вряд ли мне скажет спасибо за такой подарок, у него своих дел невпроворот. Однако, несмотря на внезапный припадок совестливости, увидеть Вешнякова захотелось еще больше. Последнее время встречались мы редко. Ко мне домой он наведываться не решался, раз это теперь не мой дом, а Деда, я к нему тоже не заглядывала, на работе он занят, а дома его застать проблематично, да и отрывать Артема от семьи в редкие часы отдыха было бы форменным свинством. Раньше
— Смотри-ка, вспомнила, что я есть на белом свете, — принялся ехидничать Артем. — Я уж начал думать, что менты для тебя теперь публика неподходящая.
— Конечно, неподходящая. Но сердцу не прикажешь. Люблю, тоскую, жажду видеть. Ты как?
— Я всегда готов.
— Ты у себя?
— Ага. Приезжай, может, в моей жизни прибавится светлого.
— Конечно, прибавится. Жди. Через полчаса сольемся в экстазе. — Он довольно хихикнул, и мы простились.
…Кабинет Вешнякова располагался на втором этаже. Его коллеги, которых немало сновало по коридорам, поглядывали на меня с интересом. Надо сказать, что мы с Вешняковым успели оставить заметный след в истории местного сыска, ввязываясь в расследования, которые не приносили ему звездочек на погоны, а мне удовлетворения. Мало того, по большей части нам здорово доставалось, но охоту совать нос куда не просят это у нас не отбило. Артем утверждал, что "горбатого могила исправит", имея в виду меня, я с младенческой улыбкой на устах переадресовывала сие выражение ему, Лялин обычно хихикал, хотя в этом смысле был не умнее нас, потому что, зарекаясь с нами впредь не связываться, о зароке забывал, лишь доходило до дела. В общем, мы являли собой троицу абсолютно неисправимых искателей справедливости, хотя сильно сомневались в ее наличии вообще.
Артем сидел за столом. На его добродушной физиономии застыло выражение долгой муки, он вожделенно поглядывал в окно и томно вздыхал.
— Какие люди, — приветствовал он меня, поднялся, братски обнял и поцеловал. Хотел отстраниться, но я не позволила.
— Дай припасть к твоему плечу, — взмолилась я. — Остро нуждаюсь.
— В чем? — насторожился он, наученный горьким опытом, и попытался вырваться.
— Во всем, — лаконично ответила я, выпустила страдальца из объятий и устроилась напротив.
— Ой, блин, хороша-то как, — сказал он нараспев.
— Откровенная ложь и подхалимство тебя не спасут.
— Начинается. Я-то думал, ты по-товарищески за ехала, водки выпить… хотя… — пригорюнился он и рукой махнул. — Какой теперь из тебя товарищ, одно недоразумение. — Он посмотрел на мой живот, точно на досадную ошибку природы, и вздохнул.
— Рассказывай, как жизнь, — улыбнулась я.
— А ты просто так приехала или с умыслом? — заволновался он.
— Конечно, с ним. Но этикет следует соблюсти. Так что давай коротенько о жизни, и уж там я тебя осчастливлю.
— Что-то уже не хочется о жизни, — беспокойно заерзал он, приглядываясь ко мне. — Случилось чего?
— У меня ничего. Что там с твоим званием?
— Где-то затерялось, — скривился Артем.
— Да ладно, я сказала, помрешь генералом, так и будет.
— Нам бы полковника, — заныл Артем, почесал нос, не выдержал и засмеялся:
— Не тяни душу, с чем пожаловала?
— Парнишка один исчез. Надо бы найти.
— Я потеряшками не занимаюсь.
— Погоди. Тут дело темное. Смахивает на шпионский триллер.