Леди и лорд
Шрифт:
Я ни малейшего понятия не имела, что означает «забрать их с рынка», но помнила, что бедный старый Амос потерял все свои деньги, спекулируя на грани, что бы это ни значило. Так что я сообщила господину адвокату, что страсть как боюсь грани. Кажется, это ввергло его в полный экстаз. Он потер ладони, глаза его заискрились, он одарил меня лучезарной улыбкой поверх очков и в течение минуты не произносил ни слова. Затем он передвинулся на стуле, повернулся лицом ко мне и подался вперед, опершись одним локтем в колено.
— А теперь послушайте меня, миссис Кротерс, — начал он. — Я собираюсь вам кое-что доверить. Мой клиент лорд Типперери до сих пор тратил слишком много денег. Слишком много, чтобы это пошло ему на пользу. Он весьма охотно занимает деньги — и, как ни горько признаться, еще охотнее их проигрывает. В течение года я пытался убедить его одуматься и уделить некоторое внимание улучшению своего финансового положения. Вы, как мне представляется, нашли ключ к этой проблеме, и я хочу предложить вам следующее. Предоставьте мне управлять вашим счетом. Мы позволим лорду Типперери считать, будто он ведет рискованную игру, но на самом деле я приобрету акции на его имя и буду держать их для него, пока не настанет подходящий момент вновь продать их. При тех принадлежащих ему фондах, которые я могу собрать, я в состоянии приобрести изрядный пакет акций, а повышение их ценности в течение, скажем, шести месяцев или года поможет существенно улучшить его финансовые дела. Как только я получу от него письменное разрешение на покупку акций и его обещание не продавать их, пока они не дорастут до определенной суммы, я без труда проверну остальное. Одна из его приятных особенностей — это то, что он никогда не нарушает обещаний. Что до вас, как вы смотрите на то, чтобы получить десять процентов прибыли от сделки? Уверен, что лорд Типперери согласился бы на такое, и думаю, вам они причитаются по всей справедливости за то, что вы убедили моего клиента сделать то, на что его никак не мог уговорить пойти я. Конечно, я догадываюсь, что по соглашению, которое вы с ним успели заключить, вы получили бы половину прибыли, но, зная лорда Типперери, как я его знаю, и при всем уважении к вам, я более чем усомнился бы, что здесь выпала бы какая-то прибыль, которую вы могли бы разделить. Когда совершенно неопытные люди открывают счет на Фондовой бирже, возможен только один итог, полный проигрыш. Не думаете ли вы, что мое предложение лучше?
Ну, конечно, я нашла, что оно лучше. И когда лорд Типперери вернулся из Лондона, я убедила его последовать совету мистера Льюистона. Поверенный согласился снабжать меня средствами в течение всего времени, пока наше соглашение действует, и хотя у нас с ним несколько расходились представления о том, что означает «достаточно денег», я получала от него время от времени суммы, которых хватало на оплату гостиничных счетов. А «Нэшнл Цинк Коммон» все росла и росла, — извини, уж не стану тебе говорить, сколько я с этого получила. Но это еще не все.
Прежде, чем завершился срок нашей договоренности, я еще ждала в Саутгемптоне, мистер Льюистон установил, что согласно завещанию я, как вдова Амоса, должна пожизненно получать небольшой процент с доходов от имений Каррутерсов. То есть Амос, в конечном счете, оказался прав. Доход невелик, но лучше синица в руках, чем журавль в облаках, и мне больше не надо выходить на сцену.
Лорд Типперери — милейший паренек, но я не могла позволить себе вскружить ему голову, тем более что люди уже начали о нас судачить. Так что, получив все причитавшиеся мне деньги, я простилась и с ним, и с мистером Льюистоном и умчалась в Париж. Там я накупила столько нарядов, сколько и каких мне хотелось, по крайней мере, таких, без которых я никак не могла обойтись, упаковала чемоданы и затем отплыла обратно в Нью-Йорк. Ты и представить себе не можешь, как я рада, что вернулась. Нет на свете второй такой улицы, как Бродвей. Ну что, где мы сегодня обедаем?
— В самом сногсшибательном заведении города, — сказал я, наконец. — Подожди, только оденусь поприличней.
— Вот еще! — твердо заявила она. — В такие заведения Урода не пустят. Кроме того, ты себе этого не можешь позволить.
Так что мы отправились в ресторанчик, который нередко посещали в былые дни, когда она ненадолго задерживалась в Нью-Йорке, прежде чем заключила очередной контракт. И там, в этом дешевом ресторанчике, получили столько же удовольствия, сколько и прежде. Затем, после того, как я проводил ее до дома и мы еще поболтали на улице перед ее дверью, я сказал:
— Что ж, спокойной ночи, Китти. Я прихожу к выводу, что в жизни ты лучшая актриса, нежели на сцене.
— Ты становишься слишком умным, — ответила она, рассмеявшись. — Спокойной ночи!