Леди и война. Пепел моего сердца
Шрифт:
Более чем.
– Изольда, поймите, наших ресурсов хватит, чтобы перекроить этот мир. Избавить его от войн, рабства, болезней, голода… Мы способны просто подарить им все те знания, которые хранит система.
– Тогда почему вы этого не сделаете?
– Потому что это их убьет. Не физически. Но зачем стремиться к чему-то, искать, думать, развиваться, когда все дано свыше? Даже вы. Вам больно, а будет еще больнее. Выдержите или нет – как получится. Однако если выдержите, то станете иной. Но только от вас зависит, какой именно.
И снова я понимаю, о чем Ллойд говорит.
Боль озлобляет.
И порождает ненависть.
Обессиливает,
Или наоборот, дает силы бороться, даже если борьба выглядит войной с ветряными мельницами.
– Я постараюсь помочь вам всем, чем смогу. – Ллойд коснулся руки, и этот жест был дружеским, продиктованным не долгом, но скорее личной симпатией. – Любой из нас. Ваш муж…
– Почему вы его бросили?
Способные избавить мир от всех невзгод оказались бессильны, когда речь пошла о том, чтобы защитить одного ребенка. А глаза у Ллойда не рыжие, скорее желтые, с таким оранжевым отливом. Ему идет.
– Потому что второй кризис грозил обвалить всю систему. – Ллойд поднимается и подает руку. – Вам стоит пройтись.
На палубе не так много места для прогулок. Ллойд легко подстраивается под мой шаг и ведет вдоль кормы. Я смотрю на море и берег, который тянется к кораблю острыми пиками рифов, заснеженными склонами и редкими далекими силуэтами строений.
– У каждого из нас есть предельная площадь покрытия. Изначально протекторов было много больше, но время шло, а наши проблемы с… воспроизводством делали нас уязвимыми. И после Фризии выяснилось, что предел достигнут. Мы просто физически не в состоянии контролировать все территории. Да, часть земель удалось защитить, но… большая половина сейчас – это дыра, где царит абсолютная свобода в понимании людей со всеми вытекающими. Но кое-как мы прикрываем эту дыру от внешнего вторжения. А вот если бы рухнул соседний протекторат…
…размер дыры превысил бы допустимые пределы.
– …Хаот получил бы шанс. Они давно пытаются прийти сюда. Как благо. Дать силу. Власть. Защиту от болезней и войн… пока у мира будет, чем платить.
И Кайя – та жертва, которой мир откупился. Справедливо? А кто говорит о справедливости, когда на кону глобальные интересы.
– Хорошо. А потом, когда его отец умер?
– Потом… – Ллойд провел ладонью по выглаженной доске. – Стыдно признать, но лично я боялся. Дикий. Замкнутый. Чудовищно сильный. Неуравновешенный. Слабо понимающий, что творит. С молодняком вообще крайне сложно общаться, и самое разумное – дать время на взросление. Понимаю, вам это кажется неправильным.
Я бы выразилась несколько иначе.
– Но вы предвзяты. Это нормально. Ваша предвзятость… вы сами… скажите, в вашем мире используют атомную энергию?
А это каким боком?
– Да.
– А вы лично представляете процесс? Хотя бы в общих чертах?
Отдаленно. Уран. Критическая масса. Взрыв. Или еще вот: уран, реактор, реакция распада и выделяющаяся энергия… но почему-то все равно взрыв. Ядерное облако… заражение.
– Понятно. – Ллойд из моего молчания сделал собственные выводы. – В принципе подробности не так важны. Представьте себе некую систему, которая преобразует один вид энергии в другой. Скажем, энергию делящихся ядер в… в ту, которую используют люди. Для нормальной работы системы важно обеспечить постоянный приток топлива и определенную скорость реакции. В нашем случае имеем дело с неким видом психической энергии, большей частью негативной. Приток ее более-менее постоянен. Зависит от площади, плотности популяции, уровня внутренней агрессии, точек перераспределения и так далее. Факторов множество. Главное, что этот приток я, или Эдвард, или ваш муж способны поглотить и переработать. Скажу сразу, удовольствия это не доставляет.
Я слушала и пыталась соотнести услышанное с тем, что знала до этого. Получалось не очень. Воображения на такое не хватало.
– И душевное равновесие – залог стабильной работы. А нормальная семья – залог душевного равновесия, как бы банально это ни звучало. Сдерживающий элемент. Все взаимосвязано, Изольда. И то, что я получу от своего ближнего окружения, я отдам миру. А мир вернет мне. Именно поэтому вам нельзя возвращаться.
Что? Все, услышанное сейчас, требовало обратных действий. Наступить ногой на горло самолюбию и вернуться. Принять. Подчиниться. И попытаться склеить осколки той, прежней жизни.
К новой приспособиться.
Почему тогда Ллойд считает иначе?
– Даже отвлекаясь от того, что ваше состояние делает вас крайне уязвимой…
…если Кормак желает наследника, то мой ребенок представляет опасность, и его попытаются убрать. В договоре лишь мне гарантирована жизнь.
– Именно. Неразумно рисковать ребенком, – согласился Ллойд, облокотившись на борт. Он раскрыл ладонь, и низкие волны потянулись к ней. – И опять же, вы все равно не сможете быть счастливы. Равно как не сможете это скрыть. Конечно, ваше присутствие замедлит развитие кризиса, но одновременно и усугубит.
– Но что тогда будет?
Ладно, если не со мной и Кайя, то с протекторатом? Там же кроме Кормака люди есть.
– Ну… – улыбался Ллойд уголками губ. – А что будет с ядерным реактором, лишенным системы аварийной защиты, если запустить его на максимальную мощность?
О нет!
Огненный цветок все-таки раскроется и поглотит город.
– Опять вы волнуетесь.
Действительно. Что это наша светлость распереживалась так? Городом больше, городом меньше… в рамках-то отдельно взятого мира…
– До открытого выброса дело не дойдет. А вот мощная утечка… люди получат то, что дают ему. То, что заслужили. И надолго их не хватит.
– Жертвы…
Ллойд пожал плечами, кажется, потенциальные жертвы волновали его крайне мало.
– Куда без них. Но ваше возвращение не уменьшит, а даже увеличит их количество. Болезнь в хронической форме – это еще не здоровье.
– Хорошо. И что прикажете мне делать?
– Приказать? Помилуйте, леди, я не в праве вам приказывать. У вас есть выбор. Вернуться – удерживать никто не станет. Сбежать подальше – какую бы точку мира вы ни выбрали, вам помогут обустроиться там со всем возможным комфортом. Третий вариант – набраться терпения и потратить время с пользой. Вам есть чему учиться, так воспользуйтесь возможностью. В любом случае знания лишними не будут.
Вернуться.
Сбежать.
Отступить. Как надолго?
– Года два-три… пока в городе не останется никого лишнего. – Ллойд подал руку. – Знаете, все-таки война – существо крайне злопамятное.
За воротами пустота.
В конюшне тоже.
Мертво. Жутко. И Тисса борется с жутью, помогая расседлывать лошадей. Чистит Урфин сам, а Тисса тайком трогает стены. Не каменные, но… не деревянные тоже. Словно плотным бархатом обитые. Теплые. А крыша из стекла.
Вода же льется в поилки сама.