Леди-интриганка
Шрифт:
–Доброе утро, Кэтрин, – прошептал Эндрю прямо у ее губ.
«Кэтрин. Конечно, меня зовут Кэтрин».
Ей казалось, она ответила на приветствие. А может, и нет. Эндрю подался вперед и сунулся носом в чувствительное местечко у нее на шее.
– Ты так восхитительно пахнешь! – Теплое дыхание Эндрю коснулось ее кожи, отдаваясь горячими волнами во всем теле. – Как цветочный сад.
Собравшись с силами, она указала на медную ванну в углу комнаты и все же сумела членораздельно ответить:
– Я только что принимала ванну.
Он повернул голову,
– Ты хочешь сказать, что если бы я пришел чуть раньше, то застал бы тебя в ванне?
– Боюсь, что так.
Он легонько прикусил мочку ее уха.
– Придется пересмотреть свое неудачное расписание. Хотя сомневаюсь, что мое сердце выдержало бы такое зрелище: ты, обнаженная, в ванне. Знаешь, как действует на меня просто твой вид в пеньюаре?
Кэтрин слегка отстранилась в кольце его рук. Конечно, она собиралась вести себя рассудительно и сдержанно, но вместо этого из ее губ вырвалась очевидная правда:
– Знаю. Потому что когда увидела, как ты входишь в мою спальню, заметила в твоих глазах желание, я почувствовала то же самое. – Она покраснела от сделанного признания. – А почему ты пришел?
– Мне надо поговорить с тобой. – Он помолчал, но потом решительно закончил: – Я должен вернуться в Лондон. Сегодня. И как можно скорее.
Кэтрин почувствовала разочарование и обиду.
– Понимаю. Что-нибудь случилось?
– Кто-то вломился в музей. Какие-то вандалы. Там нечего было красть, но зданию нанесен большой ущерб. Мне надо выяснить, насколько велик объем ремонтных работ, а потом сообщить Филиппу. Кроме того, нужно поговорить с инвесторами, успокоить их.
Кэтрин положила ладонь на щеку Эндрю, явно сочувствуя, – так мрачно он выглядел.
– Ужасно. Мне очень жаль.
– Мне тоже. И не только из-за самого музея, а еще и потому, что я не желаю отсюда уезжать. Я так хотел провести день с тобой и со Спенсером. – Его глаза потемнели. – И ночь с тобой.
Кэтрин ощутила, как желание заливает все ее тело. Сглотнув, она спросила:
– Ты... ты хотел бы вернуться в Литл-Лонгстоун?
– Конечно.
Она даже не заметила, что задержала дыхание, но теперь наконец смогла выдохнуть.
– Когда?
– Надеюсь, что завтра.
– Можешь располагать моей конюшней.
– Благодарю. Быстрее ехать верхом, а не в коляске. Постараюсь вернуться к вечеру, но могу и задержаться.
– Понимаю. Мы встретимся... завтра вечером?
– Когда и где?
Кэтрин на секунду задумалась.
– В полночь. У источников. Я хочу...
Он взял ее лицо в свои ладони. Его глаза пытались поймать ее взгляд.
– Скажи же, чего ты хочешь?
– Хочу, чтобы ты любил меня в теплой воде.
В глазах Эндрю мелькнуло нечто, похожее на страх, но тут же исчезло. Такого, разумеется, быть не могло. Кэтрин решила, что ошиблась. Он мягко поцеловал ее в губы.
– Для меня счастье – выполнить любое твое желание, Кэтрин.
Его слова ласкали ей губы, возбуждая желание в самой глубине ее существа.
– Завтра ночью, у источника, в полночь, – задыхаясь, прошептала она. Страсть, желание, жажда – так долго отрицаемые ею чувства нахлынули с неудержимой силой. – Эндрю, я не хочу ждать до завтрашней ночи.
Он поднял голову. Пламя, горящее в его взгляде, буквально обожгло Кэтрин.
– Кэтрин, будь осторожна со своими желаниями, ибо ты находишься всего в двух шагах от...
– Совращения? – Высвободившись из его объятий, Кэтрин отступила на шаг, развязала пояс пеньюара, стряхнула легкий шелк со своих плеч, и он воздушным холмиком улегся у ее ног.
Эндрю следил, как пеньюар скользит вниз по ее коже, открывая его горящему взгляду обнаженное тело. Кэтрин видела, как напряглись все его мускулы, отчего ее душа наполнилась удовлетворением и ощущением женской силы.
– Совращения... – повторил Эндрю, приближаясь к Кэтрин. – Гм... Определенно неплохая возможность.
– Только возможность? – с сожалением спросила Кэтрин и на шаг отступила, потом еще на шаг, пока не уперлась спиной в стену.
Эндрю в мгновение ока оказался рядом. Он оперся о стену обеими руками, как в клетке заперев между ними Кэтрин. Его горячий взгляд не отрывался от ее лица, на щеке задергался мускул. Кэтрин прерывисто дышала.
– Значит, ты этого хочешь, Кэтрин? Чтобы тебя совратили?
– Я не до конца понимаю, что это значит, но звучит так... заманчиво.
– Тогда я с удовольствием тебе покажу.
Она положила ладони ему на грудь, ощутила, как сильно бьется его сердце, все больше смелея. Ее тело напряглось в ожидании прикосновений.
– Прекрасно. Я желаю, чтобы со мной попрощались приличным образом.
– Моя дорогая Кэтрин, в том, как я собираюсь с тобой прощаться, нет ничего приличного.
И он прильнул к ее губам всепоглощающим, жадным поцелуем. Кэтрин просунула руки ему под сюртук, чувствуя жгучую потребность дотронуться до него всем своим существом. Она хотела, чтобы он тоже касался ее сразу во всех местах. Эндрю издал хриплый стон и стал целовать ее еще более откровенным поцелуем, погружая язык глубоко в ее рот. Его руки ласкали соски Кэтрин, которые вдруг обрели болезненную чувствительность.
Наконец Эндрю оторвался от ее губ и стал осыпать горячими торопливыми поцелуями. Его язык бешено закру тился вокруг затвердевших сосков, губы, хищно втягивала то один, то другой возбужденный бутон. Предлагая себя в безмолвной мольбе, Кэтрин дугой выгнула спину. И Эндрю повиновался. Ее пальцы вцепились в его густые шелковистые волосы. Он опустился на колени, стал целовать живот, дошел до пупка, задрожал, губами ощутив его нежную впадинку.
– Раздвинь ноги, – хрипло потребовал Эндрю. Кэтрин услышала эти слова не столько ушами, сколько кожей внизу живота. Ей казалось, что внутри у нее все горит. Она повиновалась, и он вознаградил ее, нежно погладив влажные складки между бедер. Кэтрин вскрикнула и словно бы замурлыкала от наслаждения, судорожно вцепившись в его плечи.