Леди не движется

Дивов Олег Игоревич

– Понятно. Спасибо, что прояснили вашу позицию.

– И еще. Если станет известно, что кто-либо из членов нашей Церкви совершит преступление, то мы такого не потерпим, будь он хоть из Совета Девяти. Тут же отлучим и предадим светскому суду. Что бы там ни говорили всякие католические провокаторы.

– Именно католические?

– Потому что остальное священство нами не интересуется. Православные нас в упор не видят, как будто мы стеклянные, протестанты иной раз и на открытые диспуты соглашаются, с иудеями, мусульманами по-всякому бывает, а католикам неймется. Возможно, это объясняется политикой нынешнего Ватикана. При старом Папе такой мерзости не было. Человек, которым вы заинтересовались, – однозначно провокатор. Скорее всего, именно католический, хотя я допускаю вероятность ошибки.

– Почему вы так думаете?

– Потому что в наше бездуховное время только Церковь Сатаны способна предложить молодежи настоящую Идею. Настоящую Идею, настоящую Веру

и настоящее Знание. Все остальные конфессии и религии за века своего существования полностью дискредитировали себя. И как учения, и как церкви. Люди идут к ним по привычке, в силу семейных традиций или потому, что надо же к кому-то примкнуть. Не все способны идти против течения в одиночку, вы согласны? В ситуации, когда все равно плохо, наше появление означает, что другие конфессии потеряют кормушку. Они ведь зарабатывают на своих верующих и даже налоги не платят. Знаете ли вы, что мы – единственная Церковь, которая отказалась от права неуплаты налогов? Сознательно и добровольно. Если бы нас не ущемляли, если бы у нас действительно были права, равные любой христианской конфессии, мы давно сделались бы ведущей конфессией и положили бы конец всем религиозным войнам и спорам. Но кому тогда будут нужны католики, или протестанты, или какие-нибудь еще мормоны? Никому. Никто не сможет дать страждущей душе больше, чем мы. Поэтому нам мешают. Ставят палки в колеса. Немного спасает то, что они между собой тоже не могут договориться. Поэтому, допустим, если католики успевают вякнуть первыми – остальные христиане делают вид, что не при делах. Им гордыня не позволяет встать с католиками единым фронтом. А иудеи с мусульманами слишком заняты друг другом. Взять хоть недавний процесс. Когда я подал заявку на регистрацию нашего гротто на Танире, все иерархи промолчали, а католики возмутились. Разумеется, пока не пришел ответ на мою заявку, мы не открываем наш храм и не ведем никакую работу с населением. Мы практически гостим. Собираемся только в своем кругу, проводим службы только с состоявшимися прихожанами, вступившими в наши ряды на других планетах, где у нас есть храмы. Все по закону. Местный католический епископ заявил, что не потерпит «каких-то сектантов». Разумеется, я подал судебный иск о защите чести и достоинства Церкви Сатаны. Какая же мы секта? Если судить по наличию-отсутствию храмов, то, скажем, англикане Таниры – это сектанты? А у них тоже нет своего храма, кстати, я считаю, что это безобразие и нарушение «Закона о религии». Если прихожан не так много, чтобы построить храм на свои средства, мэрия обязана была предоставить им помещение для богослужений, молитв и таинств. И конечно, католики проиграли судебный процесс. Теперь они нам мстят. Каждый день появляются какие-то провокаторы, пытаются вызвать нас на скандал и испортить нам репутацию. Когда отметился автор интересующего вас сообщения, я сразу понял: сейчас католики поднимут вой в прессе, мол, сатанисты убивают людей. Им выгодно, чтобы убийство приписали нам. Тогда нам точно откажут в регистрации гротто.

– Но если вы не замешаны…

– Видите ли, один из убитых – прихожанин Церкви Люцифера на Эвересте. Я считаю эту церковь сектой, но это вопрос теологии, а не отношений. Отношения у нас дружественные. Мы принимаем гостей из той церкви, они принимают наших посланцев. Обычное дело. Все церкви обмениваются легатами и ходят в гости друг к другу. Мы не исключение. Мы полагаем, что нельзя победить ересь, игнорируя ее, с нею надо работать, переубеждая людей аргументами, а не силой. Поэтому мы не отталкиваем люциферян. Этот молодой человек приехал на Таниру и остановился в нашей общине. Мы в принципе предпочитаем не отделяться от социума, но у нас есть нечто вроде общежития – для приезжих, молодых, словом, тех, кто еще не заработал на отдельное жилье. Там мы и поселили гостя. Второго сентября его убили. Так что нельзя сказать, что мы вовсе не причастны. Причастны, но это причастность – косвенных жертв. Но кто поверит, что сатанисты могут быть жертвами? Поэтому, конечно, у нас непростое положение. И я даже удивился, что полиции в голову не пришел такой вариант. Не то чтобы я очень хотел, но удивился – это ведь одна из версий, почему ее даже не рассмотрели? А ее точно не рассмотрели, потому что вы – первый человек, который нами заинтересовался в связи с этими убийствами.

– Возможно, я просто немного опередила следователя. Следователь теперь новый, скрупулезный, так что он до вас еще доберется.

– Что ж, пусть обращается. Нам скрывать нечего. Что вы хотели знать о провокаторе?

– Все, что известно вам.

– Хорошо. У нас есть правило: регистрация в гостиную допустима под аватарой, но только если хочешь задать один вопрос. Если собираешься общаться, то можешь сохранить аву, но обязан указать в профиле свои истинные данные. У нас оговорено, что администрация имеет право навести справки о любом посетителе. Провокатор зарегистрировался как Азазелло. Это ужасная пошлость, у нас не принято брать в качестве псевдонимов имена литературных персонажей. Но человек чужой, и замечаний мы не делали.

Личных данных он не сообщил. После записи, оставленной им, я понял, зачем он явился. Сначала подумал, что он из полицейских подсадных уток, потом – что репортер-любитель. Однако через несколько часов я утвердился во мнении, что он все-таки католический провокатор. Видите ли, я запретил ему вход в гостиную, но он явился снова, с другого канала и под другой авой. Тогда я рассердился, приказал нашему программисту заблокировать его по номеру чипа. Он сделал и заодно сообщил мне данные с его ярлыка. Провокатора зовут Хи Бруно, ему двадцать два года, он живет на Танире, в Первом квартале. У него нет образования, только муниципальная, даже не федеральная, школа. Нет постоянной работы, профессии, род занятий не определен. Католики таких и нанимают в провокаторы.

– Благодарю вас. Ваш гость, из-за которого вы оказались замешаны в деле об убийстве, – Луис Алонсо Нуньес де Вега? – спросила я в лоб.

– Да, – спокойно признал сатанист.

– Что он представлял собой как человек?

Магистр Сергий задумался:

– Я бы сказал, типичный юный люциферянин. С годами некоторые из них приходят в разум, другие покидают церковь. Для многих это развлечение на время учебы в колледже, разновидность подросткового бунта. Отдельные особи затем возвращаются к той вере, какую им привили в детстве, и становятся самыми непримиримыми фанатиками. Конечно, они изменили вере, а виновны сатанисты, ну как всегда. Луис Алонсо не из таких, но по-своему типичен. Большая католическая семья, глубоко верующая мать, отец почти атеист, младший ребенок – общая кукла. Беспорядочная сексуальная жизнь, наркотики, алкоголь – как компенсация страха перед взрослой и ответственной жизнью. В сущности, весьма приятный молодой человек. Не такой распущенный, как это обычно случается с люциферянами в его возрасте. С женщинами чрезвычайно вежлив, я бы даже сказал галантен. Но чрезмерно подвержен чужому влиянию, в старину таких называли бесхребетными. И, на мой взгляд, излишне увлекающийся оккультизмом. Ну кому, право, в наши дни нужны заклинания и философский камень?!

– Он приезжал сюда просто погостить? Насколько мне известно, он был заядлым путешественником.

– Луис Алонсо много ездил в связи со своими оккультными увлечениями. Но на Таниру приехал ради деловой встречи. О чем речь, не знаю. По обмолвкам – речь шла о сомнительной сделке. Я постарался отговорить его. Аккурат после того, как обнаружили труп той несчастной, Греты Шульц, кажется, Луис Алонсо засобирался на Эверест. Ему пора было, ведь в сентябре начинались занятия в колледже. Я хотел дать ему сопровождающего, но он отказался. И третьего сентября его нашли мертвым.

– Жалеете, что не настояли на своем?

– Нет, нисколько. Нельзя спасти насильно, и, в отличие от христиан, мы этого правила придерживаемся не только на словах.

– Он не упоминал при вас каких-либо друзей или близких людей?

Сатанист покачал головой:

– Нет. Он водился с компанией других люциферян, но не сближался с ними. У меня создалось ощущение, что при всей общительности он чудовищно одинок. Такое часто случается с экстравертами. Между собой мы говорили преимущественно о том, что волновало его куда больше – о смысле жизни, вере, истине и путях к ней.

– Что ж, благодарю вас.

– Да не за что. Сохраните мой код, вдруг пригодится. Если вдруг вам придется искать какие-то следы на Эвересте – свяжитесь со мной, я договорюсь с люциферянами, чтобы они помогли вам.

Я кивнула и улыбнулась:

– Магистр Сергий, позволите очень личный вопрос? Этот череп – он тоже обретен вами с соблюдением всех требований закона?

Сатанист рассмеялся и очень ласково погладил череп:

– Конечно. Это память о моем прапрадедушке. Видите ли, в молодости он участвовал в исследовании… словом, в группе из почти десяти тысяч мужчин и женщин у него единственного оказался совершенный, эталонный череп. Мой прапрадед так гордился им, что завещал свою голову мне. Три года назад я вступил в права наследства и с тех пор не расстаюсь с дедулей.

– О, как это мило.

– Я знал, что вы поймете меня правильно. Могу я, в свою очередь, обратиться к вам с просьбой? Когда мы получим разрешение открыть храм, я бы хотел видеть вас на церемонии. Не пугайтесь, это будет светский праздник, обычная презентация, все отличие от других – я соберу по-настоящему умных и интересных людей. Буду рад увидеть и вас. Пригласительный билет на две персоны пришлю непременно.

– Все зависит от моей работы, магистр Сергий. Если смогу – приду обязательно.

Он глубоко кивнул – поклонился? – и отключился. Я со стоном сползла на подушки. Голова болела невыносимо. Господи, бывают же такие зануды… я напрасно считала занудой Августа, этот определенно его перещеголял.

* * *

На дверном пульте вопросительно мигнул оранжевый огонек – кто-то мечтает увидеть меня. Ладно, мне терять нечего… Я ответила согласием. Дверь бесшумно откатилась в сторону, пропуская, конечно, Августа – легок на помине. Окинул меня задумчивым взором, положил на столик пакет. Из пакета свежо и вкусно пахло.