Леди не движется
Шрифт:
Скотта Маккинби я уже знала: встретились в госпитале, когда мы с Кидом ждали вердикта врачей, а он срочно прилетел из Эдинбурга. На меня он тогда произвел сильное впечатление, и при второй встрече я нисколько не разочаровалась. Он взял карточку, из-за которой весь сыр-бор был, а я имела наглость спросить: «Что вы сделаете с ним?» Скотт посмотрел на меня без выражения и ответил: «Создадим невыносимые условия для жизни». Я поняла это однозначно: доведут до самоубийства. Скотт вздохнул: «Сомневаюсь. Вряд ли он сподобится на это. Паршивый человечишко. Так что просто будет очень плохо жить». Годом позже я узнала, что Джо бежал на Трайгон, а там его взяли за мошенничество. Поскольку преступление совершилось на Трайгоне, судили его по законам штата, ну и за земные дела добавили – а как же. Хитрость заключалась в том, что в штате Трайгон здоровье подсудимого не учитывалось принципиально,
А я словно в сказку попала. Очень реалистичную, но настолько предсказуемую и логичную, какой жизнь не бывает. Эмоций у Скотта было меньше, чем у иного бытового робота, и приличия он приравнивал к закону, но это не мешало ему быть гостеприимным хозяином. Нас с Крисом приняли как… ну, не как родню, но как детей почтенных родителей. Немногочисленных членов клана – тех, кто постоянно жил в Пиблс, – мы видели только за ужином. Днем все семейство работало, причем с выездом в офисы, – я полагаю, чтобы насильственно ограничить себе рабочий день, иначе так за год можно ухайдакаться до инвалидности. Но мы не унывали. К нам прикрепили ответственного слугу-индейца, который устраивал верховые прогулки по окрестностям, рассказывал историю клана и следил, чтобы мы не скучали. Еще я заглянула на кухню, разговорилась с поварихой, и она научила меня готовить несколько шотландских блюд, в том числе и знаменитый хаггис. Скотт Маккинби сказал, что это простонародное кушанье, для бедных, да для туристов, охочих до национального китча, но, разумеется, весь клан его как минимум пробовал, тем более что в поместье хаггис готовили совсем иначе, чем в лондонских забегаловках.
За ужином и после него Скотт Маккинби расспрашивал Криса. Дотошно, но дружелюбным тоном. Мне понравилась его манера беседы – он нисколько не «прибеднялся» и даже не пытался казаться демократичным, но при этом он как бы поднимал Криса на более высокий уровень. Скотта интересовало все: история нашей семьи, принятая мораль, религиозные предпочтения, земельные владения, бизнес… Мне на всех трапезах подавали только безалкогольные напитки. Скотт Маккинби спокойно объяснил, что таково внутреннее правило клана: людям моложе двадцати одного года спиртное не дают, неважно, они члены семьи или гости, и наплевать, какие традиции у гостя и к чему он привык – здесь свой устав. Маккинби даже добились, чтобы решением муниципалитета города Пиблс, ближайшего к поместью, спиртное молодежи и не продавали. Никакое, даже самое слабое. Понятно, что надраться можно в Эдинбурге, до которого чуть больше двадцати миль, но это осуждается. Крис покосился на меня и тоже отказался от спиртного, хотя ему уже исполнился двадцать один год. Я вспомнила, что Сэнди практически не пил, он на гулянке после эпической драки выпил только стакан пива. И, конечно, не стала рассказывать, что поступала в колледж, ни разу не попробовав спиртного и табака. Я ведь хотела стать офицером, понимала, что успех потребует всех сил, ну и берегла здоровье. Первый в своей жизни бокал вина я приняла из рук Макса, уже после свадьбы. Был это сонский портвейн, и, господи боже, как мне было от него плохо! Всю ночь и потом еще наутро. А Макс, глядя на мои страдания, принес водки и заставил выпить. Так меня и испортили.
История со спиртным имела довольно забавное продолжение. На встрече ветеранов, когда подали пиво и виски, мне принесли кварту… парного молока. Окружающие мужчины, все в годах и наградах, посмеивались, глядя на меня. Я, с их точки зрения, была почти школьницей, большинству во внучки годилась. А я что? Я сказала: «О! Пиво и виски я где угодно могу достать, а вот парным молоком меня угощают не каждый день!» И выпила, конечно. Правда, вечером Скотт Маккинби пожурил: столь юной девушке неприлично даже упоминать о крепком алкоголе в присутствии старших мужчин.
На обратном пути Крис признался, что такого сурового социального экзамена ему еще держать не приходилось. Я удивилась, он усмехнулся: «Ты не поняла? Это смотрины были. Дедуля устал ждать, когда внук обнадежит его правнуками, и взялся за дело сам. Раз уж Сэнди категорически не хочет жениться как положено, дедуля решил присмотреться, не сгодится ли кто-нибудь из его актуальных подружек». Я расстроилась, потому что действительно не поняла, и почувствовала себя дурой. А еще разведчица! Урок, однако, пошел мне на пользу: я подтянула слабые свои стороны. Возможно, что без этого урока я не стала бы не только лучшей за десять лет, но и не получила бы диплома с отличием.
…Когда яхта стартовала, я выждала несколько минут, и, лишь убедившись, что в салон не ввалится ликующий Макс («сюрприз-сюрприз, дорогая, ты же мне рада, ведь правда рада, просто из самолюбия признаваться не хочешь?»), позволила себе вздох облегчения. Эмбер бросила на меня сочувствующий взгляд.
– Не обидишься, если я поработаю? – спросила я.
– А здесь можно? – удивилась Эмбер. – Прямо с борта? Когда мы с мамой летели на Таниру, то доступа не было. Хотя мы летели люксом.
– Федеральным?
– Да, конечно. Мы всегда летаем только федеральными рейсами.
– На федеральных бортах редко открыт доступ для всех пассажиров. Даже в люксе. Там доплачивать нужно.
– Я не знала.
– При заказе билетов говоришь диспетчеру – с доступом. Процентов на двадцать дороже получится, но доступ будет первоклассный. Почти как с планеты.
– О-о, надо попробовать. Мне в пути иногда бывает очень скучно, а спать сидя я не могу.
– Ну, – я оглянулась, – здесь спальные места предусмотрены. Но это частная яхта, а не лайнер на полторы тыщи человек. Кстати, у частников доступ есть почти всегда. Сейчас попробую. Ага, – кивнула я, – есть.
– Работай, – улыбнулась Эмбер и достала из дорожной сумки игрушку, купленную на Танире.
Доступ действительно был, причем без ограничений. Только относительно медленный. Ничего, нам лететь семь часов, успею закачать себе на браслет все необходимое. Браслет, конечно, не лучшее хранилище для строго конфиденциальной инфы, но с облачными сервисами трудно работать, когда скачешь с планеты на планету – то нет коннекта, то он лимитирован. Я проверила отложенную почту. На Сонно я все-таки улучила момент и написала Йену, чтобы прислал мне досье Бернарда Бейкера, но после того в почту даже не заглядывала. Ага, он ответил. И прислал. Я потащила пакет к себе, а пока он переползал с сервера, решила развлечься светскими новостями.
Ирэн Маккинби вышла замуж. Я быстро пролистала снимки в официальной прессе. Гости один краше другого, мужчины в килтах, женщины в вечерних туалетах, жених во фраке. У невесты платье было роскошное – строгое, но сплошь покрытое вышивкой в тон основной ткани. Красивая девушка. Ни капельки не похожая на Августа. Фото из церкви; к алтарю невесту почему-то вел Август, а не отец. Фото с банкета; Август за столиком, рядом ядовито красивая девица, темноволосая, мягко положившая лапку на его кисть. Девица мне сразу не понравилась. Да, Эмбер не такая яркая, но, по-моему, производит куда лучшее впечатление. Интересно, почему Август звал с собой меня, но не подумал пригласить Эмбер? Хотя, может, у них отношения не дошли до той стадии, когда прилично знакомить девушку со своей семьей. Спрашивать у Эмбер в лоб я побаивалась. Лучше делать вид, что ни о чем таком не подозреваю, – чтобы не спугнуть.
Вообще Августа фотографировали чаще даже, чем молодых. Как будто его праздник. Один снимок меня потряс: Август танцевал… на столе. Или на чем-то очень похожем на стол – сложно разобрать, но это был банкетный павильон, там вроде и нет ничего, кроме столов. Это сколько ж он выпил?! Килт от резкого движения взлетел аж до середины бедра, но у шотландцев такое не считается нарушением приличий. Не утерпела и написала ему: «Август, ты еще и на столе танцевал?! Представляю, сколько ты перед этим принял». Ответ пришел буквально через несколько минут: «А чего ты текстом гонишь, можешь голосом позвонить, я еще не сплю». Ну да, разбежался, голосом – с корабля. «Я на борту, доступ тормозной». «Хорошо, тогда я буду писать тебе. Я поспорил с Ирэн, что Арчи не заговорит о своих чувствах и намерениях первым. По условиям, если проиграю, я должен был сплясать на мечах на ее свадьбе. Я проспорил. Выпил мало, два глотка шампанского, если бы больше, не смог бы танцевать. Это не стол, а тумба из оранжереи, на таких тумбах формируются уступы под размещение деревьев. Стол меня не выдержал бы. Мне все равно, где танцевать, но Ирэн захотела, чтобы все видели, и велела притащить эту тумбу». Я немедленно потребовала полную запись – раз есть фото, должна быть и запись. Вместо пакета Август прислал мне ссылку и пароль к закрытому ресурсу. Ну гений! Теперь я с борта буду искать в тоннах любительских роликов хоть что-нибудь приличного качества…