Леди не по зубам
Шрифт:
Дети и воспитатели грустно помахали нам вслед. Никто и не подумал связать убийство директора с нашим приездом. О сбежавшем из психушки маньяке-душителе уже знали, наверное, даже интернатские мыши.
– Вы бы уж не брали больше никаких попутчиков, Глеб Сергеич, – поджав губы, сказала Викторина и задёрнула шторку, отделявшую её полку от салона.
– Ёпть! – радостно возвестил Герман, когда мы выехали из села. – Это ж надо было, маньяка в чистом поле словить! А могли ведь и на меня подумать, если б я опять труп нашёл!
Я включил громкую связь и обратился ко
– Обстоятельства складываются так, что продолжать нашу кампанию становится опасно. Есть предложение всем, кроме меня, вернуться в Сибирск. А я погоню автобус дальше. Пассажирские рейсовые автобусы ходят в город через каждые два часа, так что…
– Я остаюсь! – поспешно выкрикнул Герман Львович. – Я специально из дома удрал, чтобы у тещи на даче не батрачить! Если вернусь – пропало лето! Лучше уж под угрозой маньяка, чем… – Он махнул рукой.
– И я остаюсь! – Ганс даже встал для убедительности. – У меня очень уважительная причина. Я от одной девушки скрылся, а она пострашнее любого психа будет!
– Я тоже останусь, – раздражённо сказала из-за розовой шторки Викторина. – Я вовсе не хочу выглядеть слабонервной дурой, которая испугалась какого-то чокнутого. И потом… у меня всё лето расписано. Сначала путешествие на Алтай, потом к маме в Воронеж, потом на две недели в Сочи с подругой. Куда я денусь, если вернусь в город раньше положенного срока?! Нет уж, и я останусь! – твёрдо заявила она.
Я вспомнил про Марика и Мальдивы, но промолчал.
– Ну, мне-то ты, надеюсь, не предложишь вернуться? – спросила Элка.
– Нет, – вздохнул я и отключил громкую связь. – Куда мне без тебя!
– Глеб… – Она редко называла меня Глебом. Только если хотела показать всю серьёзность своего заявления. – Глеб, мне кажется, это не он.
– Кто – не он? – я сделал вид, что не понял.
– Денис Никитин – это не тот сумасшедший, который сбежал из психушки!
Я не стал ей отвечать, потому что гадкое чувство, что парень, назвавшийся Дэном, каким-то образом «зацепил» Беду вдруг вернулось.
– Я не могу в это поверить! Дэн совершенно нормальный, вменяемый человек! Ты что, психов не видел? – Она свела глаза к переносице, скособочила челюсть и сделала несколько конвульсивных движений руками.
– Ты, часом, не влюбилась в этого шизика? – поинтересовался я, искоса глянув на Элку.
– Не смешно, – надулась Беда.
– Вот и мне тоже. Какого чёрта ты без конца вступаешься за этого ублюдка?! Мало тебе пропавших сотовых и двух убийств?!
– У меня чутьё, интуиция…
– Элка, жизнь – это не твои книги. Берёшь сюжеты из головы, вот и бери!! Не надо отрицать очевидные факты! Убийца – тот, на кого указывают милицейские сводки, а не тот, на кого тебе заблагорассудится указать на последней странице своего детектива.
Справа показалась заправка. Затормозив, я пошёл вставлять «пистолет» в бак, потому что терпеть не могу, когда это делают парни в комбинезонах.
– Оплати в кассе пятьдесят литров! – крикнул я Беде.
Прошло две минуты, прежде чем она появилась передо мной бледная и растерянная.
– Что?! – спросил я, чувствуя,
– Бизя, все наши деньги пропали, – прошептала Беда.
Я бросился в кабину. В бардачке, запирающемся на ключ, хранились все деньги, выделенные нам спонсорами на топливо и питание. Когда я последний раз заправлялся, там было тридцать пять тысяч.
Замок был аккуратно взломан, и то, что дверца прилегает неплотно, не сразу бросалось в глаза.
Денег не было. Ни копейки. Но я зачем-то пошарил в пустом пространстве рукой.
– Катастрофа, – сказал я. – Какой же я идиот!
Все столпились у меня за спиной, что-то спрашивали, советовали, успокаивали и упрекали одновременно. Я почти ничего не слышал. Я понимал только одно – топлива в баке километров на двадцать, еды тоже немного, а мне всю нашу гоп-компанию надо в целости и сохранности довести до монгольской границы, а потом доставить обратно в Сибирск.
– Бизя, я была неправа, – как сквозь вату услышал я голос Элки. – Этот Дэн действительно – псих, вор и убийца! Давай заявим в милицию о пропавших деньгах!
Есть три способа пережить шок.
Первый – напиться.
Второй – тоже напиться.
Третий – очень сильно напиться.
Попытка обойтись первыми двумя способами неизменно заканчивается третьим.
Загвоздка была только в том, что не было денег.
Вернее, нет. Настоящая загвоздка состояла в том, что всё-таки я был завуч. Другими словами – заместитель директора по воспитательной части. Первый раз меня в названии моей должности напрягало слово «воспитательной».
Может ли замдиректора, отвечающий за воспитание детей, позволить себе напиться?!.
А с другой стороны, что я – не человек что ли?!!
– Скажи, Элка, завуч не человек?!
– Человечище! – пробормотала Элка, пересчитывая у барной стойки деньги, которые мы всей командой наскребли по карманам.
На основную часть этих денег мы залили солярку, а оставшуюся единодушно решили пропить в придорожном кафе. Самое удивительное, что это решение одобрила даже консервативная Викторина Юрьевна. Видимо, и у «синих чулков» бывают минуты человеческого просветления.
– Мне водки, – сказала Лаптева. – Дешёвой и побольше.
– Понятно, что дешёвой, – усмехнулся я.
– Ясное дело, что побольше, – хмыкнул Абросимов.
Единственным человеком, по отношению к которому наше мероприятие выглядело вопиюще непедагогичным, был Гаспарян. Но Ганс заявил:
– Вы меня не стесняйтесь. Я же взрослый человек! Я всё понимаю.
– Пять по алгебре! – выкрикнул Обморок и панибратски похлопал его по плечу.
Заведение называлось «Ням-ням». Это была кафешка с сомнительным ассортиментом спиртного и сомнительным персоналом в количестве одного человека. Мы заняли стол у окна. Парень в замызганном белом переднике принёс три бутылки водки, жареного цыплёнка и шесть солёных огурцов – это всё, на что нам хватило оставшихся после покупки бензина денег. Кроме нас в зале сидели только два парня, по виду дальнобойщики.