Леди–призрак. Я вышла замуж за покойника

Айриш Уильям

Однако это алиби создавало ему трудности другого рода. Лучше бы ему было избежать их. Он не мог отойти слишком далеко, отправившись по ложному адресу, который она якобы дала; ему обязательно нужно было успеть вернуться обратно, пока уловка еще действовала, иначе какой в ней прок. Он должен был найти какое–то место совсем рядом, и это должно было быть такое место, чтобы с первого взгляда становилось ясно, что это абсолютная нелепость и нам обоим ни в коем случае не следует терять время на ненужные поиски и расспросы. Отсюда пожарная часть. Достаточно было одного взгляда, и мы помчались обратно к Пьеретте Дуглас.

Другими словами, связав себя алиби

с сигаретами, он сделал свою историю неправдоподобной в другом отношении. Зачем ей было нужно посылать его по заведомо ложному адресу в двух шагах от дома? Она могла либо дать ему правильный адрес, либо вообще отказаться давать ему адрес, либо — если она хотела вытянуть из него деньги — дать ему ложный адрес и имя, но такие, чтобы ему пришлось потратить остаток ночи и часть следующего дня, добираясь туда. Таким образом она бы выгадала время. Но он предпочел обезопасить себя от возможного обвинения в убийстве и пожертвовать достоверностью ее поведения. В конце концов, к тому времени уже был прецедент со слепым, и я думаю, он опасался, что во второй раз ему это просто так не сойдет с рук.

Но за исключением этого момента он действовал исключительно точно. Он позволил мальчику–лифтеру услышать, как он разговаривает, обращаясь к пустой комнате, даже ухитрился, уходя, так подтолкнуть дверь, что та медленно закрылась за ним, — со стороны казалось, будто хозяйка закрывает дверь за посетителем.

Я думаю, мне удалось бы поймать его на этом.

Затем Берджесс добавил:

— Но это все же не доказывало, что он убил вашу жену. Так что мне опять пришлось разыграть дурачка. Нужно было заставить его еще раз повторить этот фокус, но на этот раз под вашим руководством, с «жертвой», которую ему подсунем мы, а не с кем–нибудь, кого он отыщет сам, так что мы ничего толком знать не будем и, соответственно, не сможем ничего предпринять.

— Это была ваша идея — использовать Кэрол подобным образом? — проворчал Хендерсон. — Хорошо, что я не знал об этом заранее. Если бы я знал, вы бы не…

— Это была ее идея, а не моя. Я собирался нанять какую–нибудь постороннюю девушку, чтобы она заманила Ломбарда в ловушку. Но она сама решила участвовать. Она как ураган ворвалась в квартиру, где мы организовали наблюдательный пункт, когда следили за ним. Это было в последний вечер, накануне решающего дня. И она решительно заявила, что сама пойдет к нему и сыграет роль приманки — и будь что будет! Она сказала, что пойдет независимо от того, соглашусь я или нет. Черт возьми, я не мог отговорить ее и не мог допустить, чтобы к нему одна за другой явились две девушки. Мне пришлось согласиться. Мы обратились к профессиональному гримеру, который придал ей соответствующий вид, и она отправилась в его контору.

— Подумать только! — возмущенно воскликнула Кэрол, не глядя ни на кого из них. — Я должна была сидеть сложа руки и позволить какой–нибудь девице, нанятой за пару долларов, бездарной игрой испортить все дело! Нам нельзя было совершать ошибки, времени на их исправление уже не оставалось.

— А она так и не появилась? — задумчиво спросил Хендерсон. — Я имею в виду настоящую. Вот что кажется мне самым странным. Кто бы она ни была, она–то сыграла свою игру до конца.

— Самое удивительное, — сказал Берджесс, — что она вовсе не скрывалась, во всяком случае, делала это не намеренно.

Хендерсон и Кэрол слегка вздрогнули и, подавшись вперед, с удивлением взглянули на него:

— Откуда вы знаете? Вы хотите сказать, что в конце концов нашли ее? Узнали, кто она?

— Да, я нашел ее, — просто сказал Берджесс. — Я узнал ее имя уже довольно давно. Несколько месяцев назад. Но я знал, что она вряд ли заговорит.

— Вряд ли заговорит? — выдохнул Хендерсон. — Она умерла?

— Не в том смысле, который вы имеете в виду. Но для нашего дела — да. Ее телесная оболочка жива. Но бедная женщина находится в клинике для неизлечимых психических больных.

Берджесс зачем–то полез в карман и начал перебирать конверты и бумаги, а его собеседники смотрели на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Я сам ездил туда, даже несколько раз. Я разговаривал с ней. По ее поведению трудно судить. Она кажется лишь немного вялой, полусонной. Но она не может вспомнить, что было вчера, прошлое для нее скрыто в тумане. Она ничем не могла бы помочь нам, абсолютно ничем. Она не могла давать показаний. Поэтому мне и пришлось скрывать ее и вести свою игру. У нас оставалась единственная возможность: заставить его самого во всем признаться, а для этого надо было найти ей замену.

— И когда она?..

— Ее поместили в клинику через три недели после того вечера. До тех пор у нее иногда бывали улучшения, но потом ее рассудок помутился окончательно.

— А как вам удалось?..

— Это довольно долгая история и сейчас не имеет никакого значения. Один из моих людей обнаружил знаменитую шляпу в дешевом магазинчике. Знаете, из тех, где продают поношенные вещи за несколько центов. Мы проследили путь шляпы шаг за шагом. Какая–то старуха нищенка нашла ее в мусорной корзине и сдала в магазин. Мы заставили ее показать нам эту корзину и затем обошли все ближайшие дома. Это заняло у нее несколько недель. В конце концов мы нашли служанку, которая ее выбросила. Ее хозяйку незадолго до этого отправили в клинику для умалишенных. Я расспросил ее мужа и членов ее семьи. Никто, кроме нее самой, не знал об этом происшествии, но они рассказали мне достаточно, чтобы я убедился: речь идет именно о ней. Время от времени она совершала такие странные поступки. Выходила одна на всю ночь, иногда снимала комнату в каком–нибудь отеле. Однажды ранним утром ее обнаружили на скамейке в парке. Я взял у них эту фотографию. — Он протянул снимок Хендерсону. Снимок женщины.

Хендерсон долго рассматривал его и наконец кивнул, скорее своим мыслям, чем собеседнику.

— Да, — мягко сказал он, — кажется, да.

Вдруг Кэрол решительно забрала у него фотографию.

— Не смотри на нее больше. Она и так сделала тебе достаточно — на всю жизнь хватит. И пусть все так и останется, не нужно тебе помнить о ней. Вот, возьмите вашу фотографию.

— Она нам, конечно, пригодилась, — заметил Берджесс, пряча снимок в карман. — Когда Кэрол готовилась сыграть свою роль в тот вечер. Гримеру удалось придать достаточное сходство. Во всяком случае, достаточное, чтобы обмануть Ломбарда. Он–то видел ее только издалека и при вечернем освещении.

— Как ее звали? — спросил Хендерсон.

Кэрол жестом остановила его:

— Нет, не говорите. Я не хочу, чтобы она осталась с нами. Мы начинаем жить заново, нам не нужны призраки.

— Она права, — сказал Берджесс. — С этим покончено. Забудьте ее.

Все трое замолчали, все же продолжая думать о ней, зная, что не забудут ее и до конца дней своих время от времени будут вспоминать. Такие вещи не забываются.

Уже в дверях, когда они уходили и Кэрол держала Хендерсона под руку, тот вдруг обернулся к Берджессу, недоуменно наморщив лоб: