Леди Сирин Энского уезда
Шрифт:
— А она вообще кто? — писклявый голосок принадлежал крошечной крылатой рыбке, зависшей над плечом блондина. — К какому Дому принадлежит?
— Это как раз самое любопытное, — ответил брюнет. — Она не из нашего мира. Я даже не уверен, существует ли ее мир до сих пор. Это совсем другой пантеон — вещая птица Сирин. Кажется, где-то еще должна обитать ее сестра — Алконост.
Я одобрительно кивнула, умные мужчины мне нравились.
— Обитает она в самом саду райском, но, когда спускается на землю, начинает песни петь. И оттого перестает себя ощущать, —
Смысла фраз я не понимала, но звучание доставляло мне удовольствие.
— Дашка, ты что, петь собралась? — пискнула рыбка.
Брюнет повернулся к своей подруге:
— Прощай, любовь моя… Я буду искать тебя всегда, в любом воплощении. Ты просто жди.
Женщина спрятала лицо на его груди.
— Вот жизнь, даже обняться не с кем напоследок! — Рыбка повела из стороны в сторону вихрастой головой, остановила взгляд на блондине. — Ну, это было бы слишком…
А мужчина вообще смотрел только на меня — на мои яркие золотые крылья, изящные лапы со смертоносными когтями, на высокую большую грудь… Мне начинало это нравиться. Я склонила голову и нежно зашипела.
— Пора петь! — раздался в голове резкий приказ.
— Я не хочу, — ответила я мысленно. — Мне нравится этот мир.
— Ты будешь!
Виски сдавило нестерпимой болью, медальон на груди пульсировал, обжигая. Я опустила влажные от слез глаза вниз, к фолианту. Убористые строчки складывались в слова, наполненные мощью и страхом.
— Пой!
И я запела — громко и протяжно, прощаясь в душе с этим прекрасным миром.
Колонна подо мной качнулась.
— Что ты делаешь? — раздался встревоженный крик в моей голове. — Это не та песня!
Сидящий внизу на троне запрокинул голову, глядя на меня в упор. Глаза у него были без зрачков — безумные и страшные.
— Прыгай, Дашка! — донеслось откуда-то издалека. — Быстрее!
Я взмахнула крыльями, поднялась над площадкой, поймав под крыло воздушный поток.
— Продолжай петь!
— Только шнурки поглажу! — проорала я весело, перевернувшись в полете и стряхнув венец вниз, к трону.
Артефакт Третьего Дома упал точно на мраморную макушку сидящего изваяния, а я, поднимая тучи песка, приземлилась на берег.
— Вот и нашлась достойная голова для тебя, старый ворчун, — громко подумала я и закрыла глаза.
ГЛАВА 20
Леди Третьего Дома, или Жизнь продолжается, когда в город возвращаются гусары
Если долго смотреть на женщину, она обязательно достанет зеркальце.
По случаю хорошей погоды бар «Метелица» принимал посетителей на открытой террасе. Я плюхнулась на пластиковый стул за крайним столиком, опустила на пол свой увесистый рюкзачок и потянулась к меню. Неужели я наконец-то дома? Хорошо-то как!
— Мне мороженого закажи. — Пак уже по
— Будешь трескать столько углеводов — растолстеешь, и нас начнут принимать за родственников.
— Пфф… — Зеленый даже оторвался от своего рафинада. — Скажешь тоже! Ты себя давно в зеркале видела, леди Сирин? Кожа да кости! Я, наверное, тебя скоро разлюблю, такую тощую. Давай, кстати, монументальную Жанину Геннадиевну навестим.
— Непременно, — пообещала я, вытаскивая из внутреннего кармана куртки коробочку с гламором — порошком невидимости. — Вот позавтракаем, и сразу по гостям.
Нюхач послушно подставлял плечи и голову под струйку волшебной пыли. Ему тоже не хотелось быть заметным.
— У тебя гламора при себе, кстати, много?
— Достаточно, — пожала я плечами. — Анна отдала все свои запасы.
Мне было немножко стыдно перед бабой Нюрой за устроенный, так сказать, апокалипсис и за то, что открыла ее тщательно оберегаемую тайну Господину Зимы. И то обстоятельство, что в это время я была не я, а Венец Предвидения, влезший в мое тело, меня нисколько не утешало.
Подошедший официант принял заказ, заменил опустевшую сахарницу и уже через пару минут принес мой кофе. Я сделала первый, самый вкусный глоток и рассеянно посмотрела на свое отражение в витрине бара. Да, Пак прав. Насыщенная приключениями жизнь привела к тому, чего я не могла добиться ни новомодными диетами, ни пыхтением в тренажерном зале. Я перестала быть пышкой. Отросшая челка прикрывала лицо, и я тряхнула головой. Четкие скулы, прямой нос, аккуратный треугольный подбородок. Дарья Ивановна, да ты же просто красавица!
На соседнем столике лежала стопка газет. Я потянулась к ней, развернула влажные от типографской краски листы. Взгляд остановился на дате в углу страницы. Однако, уже осень. Получается, что с моего переноса в Фейриленд прошло больше трех месяцев.
— Даша, здравствуйте…
У открытой террасы остановился представительный мужчина. Брюнет моей мечты, можно сказать. Напомаженные волосы торчали модным в этом сезоне хохолком, а расстегнутая на груди рубашка открывала фрагмент мускулистой смуглой груди. Всем был хорош незнакомец, портила его только повисшая на сгибе локтя барышня — яркая блондинка с чуть выпученными от сдерживаемой злости глазами. «Ревность», — решила я, борясь с желанием скомандовать барышне: «Выдыхай!»
— И вам не хворать, — ответила я вместо этого. — С кем имею честь?
— Я отец Самсона, Илиас. Помните? Мы еще в клубе встречались как-то.
Ага, вот, значит, как выглядят инкубы при свете дня.
— Извините, господин Ивашов, я вас в одежде не сразу узнала.
Невидимый Пак подавился и фыркнул. Блондинка сжала губы в тонкую линию.
— Я извиниться хотел за своего пацана, — покаянно вздохнул стриптизер. — Он мне все рассказал. И как телефон вам подкинул, и…
— Дело прошлое, — махнула я рукой. — Привет сыну передайте.