Леди Стерва
Шрифт:
После обеда мы с сестрой и детьми вышли в сад погулять.
– И давно ты перешла на мальчиков?
– насмешливо спросила Вера.
– В каком смысле?
– изумилась я.
– Меня, вроде, девочки никогда и не интересовали...
– Он же ребенок совсем! Насколько этот Артур тебя младше?
– не унималась она.
– Ах, вот ты о чем! Я с ним не сплю. Это Дашкин парень. Мы с ним просто вместе учимся.
– А здесь он что делает?
– округлила она глаза.
– Живет, - просто ответила я и пожала плечами.
Сестра похлопала ресницами, но промолчала. А что,
Уже вечером, перед отъездом, Вера ошарашила новостью:
– Мы переезжаем и Питер, - поцеловала меня в щеку и ушла.
А я стояла в холле, хлопала глазами и не могла понять, что это было. Вот так просто. Переезжают. А я? Мы и так не часто виделись, а теперь...хотя, может, это и к лучшему. Чем дальше от меня будут люди, которых я люблю, тем безопасней. Слишком часто дорогие мне люди умирают. Не хочу потерять еще и сестру. Лучше она будет далеко, но я буду уверенна, что у нее все хорошо. Телефон и интернет еще никто не отменял - не потеряемся. Питер, конечно, далековато, но не край света и не глушь.
Мне было грустно и тоскливо, но не обидно. Главное, чтобы Вера была счастлива.
В начале весны я решила дать Дашке внеплановый выходной и отправила парочку в кино, правда попросила захватить с собой Руса, потому что мне нужно было прокатиться к заказчику и забрать кое-какие документы.
Припарковавшись у кинотеатра я вышла из машины. Зазвонил телефон. Что еще ему от меня нужно?! Этот дядька меня уже достал!
Заказчик нес какую-то чушь, а я наворачивала круги по стоянке и пыталась вникнуть в суть его "проблемы", когда услышала истошный сигнал и визг шин. Обернулась и...уронила телефон. Бросилась к затормозившей машине со всех ног и впечаталась в какого-то мужчину. Он крепко схватил меня за плечи и встряхнул. Я посмотрела "препятствию" в лицо и заметила, что его губы шевелятся, но слов не было. В голове стоял звон и я вообще с трудом соображала, что делаю. Я хотела просто оказаться там...там, где мелькнула желтая куртка и затормозила машина. Там, где минуту назад был мой сын...мой Рус...
Часть II
Сколько себя помню, я убивал. С рождения. Хотя, нет, даже раньше.
В мою мать были влюблены два лучших друга и когда она сказала, что беременна от отца, второй повесился. Это была первая смерть по моей вине. Глупо, конечно, думать, что я действительно в этом виноват, но...мать любила именно его, а не отца. Я был досадной случайностью. Она хотела сделать аборт и выбрать другого, но все решили за нее. Отец женился на матери. Для него я был желанным. Ребенок от любимой женщины.
Второй стала мама. Она умерла при родах. В советские времена вообще был большой процент детской смертности, потому что пытались спасти мать. Однако она потребовала, чтобы спасли меня и ее порезали на живую, извлекая меня. Большая
Родился я в Тернее. Жуткая глухомань, но мне там нравилось. Мало где сейчас можно найти такой воздух и такой лес, да и люди там другие.
Отец был потрясающим охотником. Там вообще все рыбачат и/или стреляют, но отец...он мог с трехсот метров белке в глаз попасть. Никогда не промахивался. В армии снайпером был. В три года я впервые взял в руки удочку и научился разделывать рыбу. В пять уже научился стрелять и принес домой первую добычу. Тушу разделывал тоже сам. Никогда не забуду, как добивал жертву. Пуля ушла чуть левее и не попала в сердце. Я извинился, погладил животное по голове и полоснул ножом по горлу. Отец всегда говорил, что нужно извиняться, за отнятую жизнь и никогда не убивать животных из спортивного интереса, только ради дела.
Отца я не убивал, но все равно виню себя в его смерти. Он был последним человеком, чью жизнь я потерял неосознанно и последним, чью жизнь хотел бы сберечь. Я ушел на зимник на неделю, хотя чувствовал, что не стоит этого делать. С самого утра меня мучило плохое предчувствие. Лучше бы я пошел с ним на рыбалку. Он провалился под лед и его унесло течением от проруби. Утонул. Если бы я был рядом...но меня там не было. Когда я вернулся, его уже похоронили. О сотовой связи тогда еще слыхом не слыхивали, ток что...еще одна смерть на моей совести.
Мне было семнадцать. Зимние каникулы. Первый раз я встречал Новый год один. Никого не хотелось видеть. Было больно и тоскливо. А еще мучило чувство вины.
Сразу после школы я пошел в армию. Побывал в горячей точке. Но теперь убивал спокойно и без сожалений. Эти люди были мне чужими. Они - враги. Я обязан был убивать и я убивал. Сейчас понимаю, что это все равно было неправильно, но тогда все было иначе. Я был другим.
Вернулся домой через два года и понял, что не смогу так жить. Правда, на это понабилось пол года и стресс. Ага, стресс! Скорее это был пинок под зад для меня и...для друга все было плачевней. Пьяная драка в кабаке. Я успел среагировать, а лучшему другу всадили нож в живот. Пять часов оперировали. Четыре остановки сердца. Четыре реанимации. Итог тот же. Смерть. Только уже без чувства вины. К тому моменту я привык к смерти. Хотя...черта с два, я привык! Просто заглушил чувство вины и уехал куда глаза глядят.
Ехал я долго. Очень долго. Очнулся, только когда понял, что я не в России. Работы нет. Денег нет. Визы нет. Языка не знаю. Как только понял, что я во Франции, сразу направился к констеблю. Нет, не сдаваться. Я попросился в иностранный легион. Стал Мишелем и занялся привычным делом. Убивал. Не сразу, но я вернулся к убийству.
Обучение в легионе было жестоким. Нас ломали. Долго ломали. Только меня не нужно было ломать. Я появился на свет поломанным. Это заметили сразу. Да, и трудно это было не заметить, если за каждое оскорбление в свой адрес я лез в драку. И не только за оскорбление, даже за косой взгляд.