Леди Сьюзан

Остен Джейн

Любящая тебя

Кэтрин Вернон

Письмо 12

сэра Реджинальда Де Курси своему сыну

Паклэндс

Я знаю, что молодые люди вообще не терпят расспросов даже со стороны их ближайших родственников, если это касается их личной жизни. Однако я надеюсь, мой дорогой Реджинальд, что ты будешь выше всего этого, чтобы развеять опасения отца, не отказать ему в доверии и не пренебречь его советом. Ты должен признать, что как единственный сын и представитель знатного семейства, не можешь не принимать во внимание, что твое поведение в жизни не может не интересовать твоих родственников. В таком очень важном деле, как женитьба, на карту ставится все: твое собственное счастье, благополучие твоих родителей и твоя репутация. Я не допускаю мысли о том, что ты слишком легкомысленно подойдешь к окончательному решению этого вопроса, не поставив в известность

мать и меня, или, по меньшей мере, не будучи уверенным в том, что мы одобрим твой выбор. Однако я не могу подавить опасение в связи с тем, что тебя может женить на себе леди, которая недавно оказалась около тебя. Вся наша семья, близкие и дальние родственники сурово осудили бы такое развитие событий.

Сам возраст леди Сьюзан является к тому препятствием, а порочность ее нрава столь серьезна, что по сравнению с этим обстоятельством даже разница в двенадцать лет не существенна. Если бы ты не был ослеплен каким-то ее обаянием, было бы смешно напоминать тебе те случаи недостойного ее поведения, которые теперь всем известны. Ее пренебрежение к мужу, ее флирт с другими мужчинами, ее экстравагантность и беспутный образ жизни были столь заметными и бесстыдными, что никто не мог игнорировать их в то время или забыть сегодня. Из-за благожелательности мистера Шарля Вернона нашей семье она всегда характеризовалась в мягких тонах. Однако, несмотря на великодушные попытки оправдать ее поведение, мы знаем, что она из самых эгоистичных побуждений делала все возможное, чтобы помешать ему жениться на Кэтрин.

Мой возраст и ухудшающееся здоровье побуждают меня к тому, чтобы поскорее увидеть тебя устроенным в этом мире. К судьбе твоей жены я, из-за моей доброты, могу быть индифферентным, но ее семья и характер должны быть безупречными. Если твой выбор таков, что нет возражений против этих ее качеств, я обещаю дать тебе скорое и благосклонное согласие. В то же время мой долг – возражать против союза, который возможен лишь при условии неимоверной гибкости и ловкости одной стороны и обречен на фиаско в конечном счете.

Возможно, что мотивом ее такого поведения является лишь тщеславие или желание покорить человека, который, по ее мнению, относится к ней с особенным предубеждением. Но более вероятно, что у нее более далекая и более осязаемая цель. Она небогата и, естественно, что может стремиться к союзу, который может принести ей ощутимую выгоду. Ты знаешь свои права и уверен, что я не в силах помешать наследованию тобою семейного имения. Возможность причинить тебе страдания при моей жизни была бы подобием мести. Однако я едва ли способен унизиться до такой степени при любых обстоятельствах. Я открыто говорю о моих переживаниях и намерениях и не желаю каким-либо образом давить на тебя. Я обращаюсь к твоему здравому смыслу и родственной привязанности. Если я узнаю, что ты женился на леди Сьюзан, то это будет сильнейшим ударом в моей жизни. Это было бы кончиной той подлинной гордости, которой ты был для меня до сих пор. Мне было бы стыдно видеть тебя, слышать тебя и думать о тебе.

Возможно, я поступаю плохо, но этим письмом я облегчил мою душу. Я считаю своим долгом сообщить тебе, что твое увлечение леди Сьюзан не является секретом для твоих друзей. Я должен предостеречь тебя. Я был бы рад узнать причины твоего недоверия к сообщению мистера Смита. Всего месяц назад у тебя не было никаких сомнений на этот счет.

Если ты убедишь меня в том, что у тебя нет иных намерений кроме извлечения удовольствия из бесед с умной женщиной на протяжении короткого периода времени и желания обожать лишь красоту и способности, не будучи ослепленным ею до такой степени, чтобы не замечать ее пороков, ты возродишь мой счастливый покой. Но если ты не можешь поступить так, то объясни мне, по крайней мере, что побудило тебя так резко изменить твое мнение о ней.

Твой и проч.

Реджинальд Де Курси

Письмо 13

леди Де Курси к миссис Вернон

Паклэндс

Моя дорогая Кэтрин,

К сожалению, когда пришло твое последнее письмо, я не могла выходить из мой комнаты. Из-за несносной простуды мои глаза так воспалились, что я не могла читать и не могла отказать твоему отцу, который предложил прочитать его мне. Таким образом, к моей великой досаде, я узнала о всех твоих опасениях по поводу твоего брата. Я решила сама написать Реджинальду, как только позволят мои глаза. Я намерена предостеречь его, насколько это в моих силах, об опасности, которой он подвергается из-за близкого знакомства со столь хитрой женщиной как леди Сьюзан. Этот риск особенно велик для молодого человека его возраста, подающего большие надежды. Более того, я намеревалась напомнить ему о том, что мы теперь совсем одни и очень нуждаемся в том, чтобы он поддерживал наше душевное состояние в долгие зимние вечера. Сейчас невозможно решить, была ли бы от этого какая-либо польза. Однако меня очень беспокоит, если сэр Реджинальд узнает что-либо об этом деле, что, мы полагаем, очень встревожит его. Он понял все твои опасения, как только прочитал письмо,

и я уверена, что с тех пор все это не выходит из его головы. Он тут же написал письмо Реджинальду. Это было длинное послание, полное тревог, в котором он настойчиво просил объяснить, что ему рассказала леди Сьюзан, чтобы опровергнуть последнюю шокирующую информацию. Сегодня утром от него пришел ответ, который я перешлю тебе, поскольку думаю, что тебя он заинтересует. Я хотела бы, чтобы этот ответ был более обнадеживающим, но, кажется, он был написан с такой решимостью сохранить хорошее мнение о леди Сьюзан, что его заверения относительно женитьбы и проч. не облегчают мое сердце. Однако я, как могу, успокаиваю твоего отца и он, конечно, несколько менее встревожен после получения письма от Реджинальда. Как досадно, моя милая Кэтрин, что эта незваная гостья не только воспрепятствовала нашей встрече на Рождество, но к тому же явилась причиной такого беспокойства и раздражения.

Твоя любящая мама

К. Де Курси

Письмо 14

мистера Де Курси к сэру Реджинальду

Черчилль

Мой дорогой сэр,

Я только что получил твое письмо, которое меня поразило более, чем когда-либо раньше. Мне, полагаю, следует благодарить мою сестру за то, что она представила меня в таком свете, чтобы повредить мне в твоем мнении и породить у тебя все эти тревоги. Я не знаю, почему она предпочла встревожить себя и ее семью, испугавшись события, которое только она одна, я уверен, могла бы себе вообразить. Приписывание такого замысла леди Сьюзан означало бы лишение ее способности к ясному мышлению, в чем ей не могут отказать ее злейшие недруги; равным образом я должен был бы утратить мои претензии на здравый смысл, если меня подозревают в матримониальных намерениях по отношению к ней. Наша разница в возрасте является для супружества непреодолимым препятствием, и я умоляю тебя, мой дорогой сэр, успокоиться и более на таить в себе подозрений, которые способны столь же нарушить собственный покой, как и наше взаимопонимание.

У меня не может быть иной цели в отношении к леди Сьюзан, кроме как некоторое время /как ты сам выразился/ получать удовольствие от бесед с женщиной, обладающей выдающимися интеллектуальными возможностями. Если бы миссис Вернон по достоинству оценила мою привязанность к себе и ее мужу в течение моего визита, она поступила бы более справедливо ко всем нам. Однако моя сестра, к сожалению, относится к леди Сьюзан с почти нескрываемым предубеждением. Она не может простить ей тех попыток не допустить их союза с мужем. Основным мотивом такого поведения она считает эгоизм леди Сьюзан. Но в этом случае, как и во многих других, люди самым неприемлемым способом нанесли душевную травму этой леди, предполагая худшие намерения, когда мотивы ее поведения были неясны.

Леди Сьюзан ранее знала нечто весьма существенное к невыгоде моей сестры и уверяла ее, что счастье мистера Вернона, к которому она всегда питала привязанность, будет полностью разрушено женитьбой. И это обстоятельство объясняет истинные мотивы поведения леди Сьюзан и, снимая все обвинения, возведенные на нее, может также убедить нас в том, как мало следует доверять разным слухам и сообщениям, поскольку ни один человек, каким бы честным он ни был, не может избежать злонамеренной клеветы. Если моя сестра в безопасности уединения с мизерной возможностью и склонностью к совершению злых поступков не могла избежать порицания, мы не должны опрометчиво осуждать тех, кто, вращаясь в светском обществе и будучи окружен разными соблазнами, обвиняется в совершении ошибок, которые они имели возможность совершить.

Я виню себя и весьма строго за то, что с такой легкостью поверил скандальным сплетням, сочиненным Шарлем Смитом в ущерб леди Сьюзан, так же, как я теперь убежден в том, как недостойно они оклеветали ее. Что касается ревности миссис Мэнвэринг, то это с начала и до конца его собственная выдумка, а его утверждение о соблазнении ею любовника мисс Мэнвэринг едва ли лучше обосновано. Сэр Джеймс Мартин был в какой-то мере увлечен ею и уделял ей некоторое внимание, а поскольку он человек состоятельный, нет ничего удивительного в том, что ее намерения могли склониться к замужеству. Всем известно, что мисс Мэнвэринг буквально охотилась за мужем, и поэтому никто не станет сочувствовать ей по поводу того, что она проиграла более красивой женщине и упустила шанс сделать достойного мужчину совершенно несчастным человеком. Леди Сьюзан была далека от намерения добиваться такой победы и, обнаружив, как сильно возмущена была мисс Мэнвэринг изменой своего любовника, решила, несмотря на самые искренние уговоры мистера и миссис Мэнвэринг, покинуть эту семью. У меня есть основание полагать, что она действительно получала серьезные предложения от сэра Джеймса, однако ее отъезд из Лэнгфорда немедленно после того, как она узнала о его привязанности, должен полностью оправдать ее при беспристрастном подходе к ее поступкам. Я уверен, мой дорогой сэр, что ты не можешь не признать справедливость такого суждения, и, исходя из этого, отдашь должное репутации этой очень оскорбленной женщины.