Леди Удача
Шрифт:
— Мэм, — раздался над ухом голос, и Лорен обернулась — саксофонист протягивал ей несколько листков. — У нас еще ваши песни есть — вы хотите что-то из них спеть?
Ей хватило одного взгляда, чтобы понять, что эти листки — ксерокопии хранившихся в ее чемодане нот. Неужели Майкл постарался? Да, больше некому… Но сейчас не время думать об этом.
— Да, — с улыбкой кивнула она, — давайте вот эту… а потом эту.
И спела про времена года, а потом, напоследок, шуточную — про неудачное свидание. Раскланялась, сошла с эстрады — ей все еще хлопали — Майкл вдруг
— Браво, — Привстав, улыбнулся ей Валер, и лишь когда она опустилась в кресло, снова сел. — У вас неплохой голос и приятная манера исполнения, без этих новомодных… — Подергал плечами и мотнул головой, очевидно изображая рок-звезду.
Дальше ужин пошел обычным порядком: вкусная еда, светская болтовня; на эстраде появился певец в серебристом костюме, под аккомпанимент чернокожего трио исполнил несколько песен. Майкл пригласил ее танцевать; когда они вернулись, Валер сообщил:
— Я взял на себя смелость заказать на десерт фруктовый крем. — И тут же, без перехода: — Лорен, дорогая, я не люблю за едой говорить о делах, так что давайте поговорим о вашем контракте завтра — вы не против часам к одиннадцати заехать в мой офис?
— Контракте? — удивленно переспросила она; Майкл предостерегающе сжал ей руку и ответил за нее:
— Да, разумеется, мы приедем.
— Контракте? — переспросила Лорен снова, когда они с Майклом уже сели в такси. — Он что — правда мне контракт предложить хочет? Чтобы я пела?
— Полагаю, что да, — кивнул Майкл. — Скрести пальцы на удачу.
И действительно — на следующий день Валер предложил ей контракт на два выступления в неделю в клубах "Для тех, кому за тридцать" в Нью-Йорке и окрестностях. Как он объяснил:
— Ваша манера исполнения подойдет людям моего поколения, для современной молодежи вы слишком… сдержанны.
(Вообще-то "его поколение" было из тех, кому хорошо за пятьдесят, но говорить это вслух Лорен не стала.)
И с тех пор она два раза в неделю выступала в клубах и дансингах — по ее собственному мнению, весьма успешно: всего четыре месяца прошло, а у нее уже имелись свои поклонники и поклонницы, которые встречали ее появление на сцене аплодисментами, и без одного-двух букетов она обычно с концерта не возвращалась.
Наверное, для другой, более амбициозной певицы этого было бы мало, но Лорен трезво оценивала себя и понимала, что ей никогда не стать эстрадной дивой из тех, которые собирают десятитысячные толпы фанатов. Для этого наверняка нужно нечто большее, чем ее неплохой голос и слух, да и характер требуется пожестче.
На минуту она представила себе, что внезапно стала суперпопулярной — таблоиды полны ее фотографий, возле дома дежурят фанаты, по улице не пройти — узнают, просят автографы; и вечером у нее концерт на стадионе, завтра звукозапись, а послезавтра она летит в Чикаго на гастроли… Представила — и решительно отмахнулась: нет, это не для нее.
Два выступления в неделю — вполне достаточно.
Иначе что будет с Майклом? С Майклом, который, заработавшись, порой даже поесть забывает, не то что побриться, но зато не пропустил ни одного ее концерта — обычно сидит в углу за столиком, и, стоя на сцене, можно встретиться с ним взглядом, и рядом с ним ей не страшен никакой навязчивый поклонник.
Майкл — упрямый, заботливый, даже чуточку авторитарный, и очень-очень надежный; человек, за которого она собиралась вот-вот выйти замуж — и с радостью.
Словно уловив ее мысли, он повернулся к ней и ухмыльнулся:
— Что, страшно небось?
— С чего бы это? — пожала плечами Лорен.
— Ну да, конечно, — ухмыльнулся он еще шире, — тебе-то это уже не впервой. А мне, честно скажу, страшновато…
В отличие от ее свадьбы с Тедом, никакой пышной церемонии с приглашением всех родственников и знакомых не планировалось — маленькое торжество для них двоих. У Майкла родственников просто не было, Лорен же загодя написала родителям, сообщила, что выходит замуж, хотя на ответ особо не рассчитывала — ясно же, что в Глен-Фоллс на ней на всю жизнь останется клеймо "позора семьи" и "падшей женщины".
Но, как ни странно, ответ она получила — неделю назад, от мамы. Та писала, что папа против этого брака — его не устраивает род занятий будущего зятя: писатель — это не профессия, то ли дело столяр или механик в гараже. Кроме того, они все пьяницы — но писать об этом он Лорен не собирается, зная, что та все равно поступит по-своему. Она же, как мать, благословляет ее и надеется, что этот брак будет удачнее предыдущего; в скобках приписала, что Тед все еще не женился — прочитав это, Лорен захихикала, уж очень прозрачен был намек: "может, все-таки вернешься?"
— Эй, — снова повернулся к ней Майкл. — Забыл тебе сказать — там будут репортеры светской хроники — Валер решил тебя немного подпиарить. Так ты уж не подкачай.
— А ты откуда знаешь? — вырвалось у нее.
— Он вчера звонил, хотел поздравить, ну и…
Черта с два он забыл — не хотел, чтобы она нервничала и себя накручивала, поэтому и сказал в последний момент.
Но теперь делать нечего — не ссориться же перед самой свадьбой.
Лорен повернула к себе зеркальце заднего вида и всмотрелась — косметика нигде не смазана, волосы красивой волной обрамляют лицо, а жемчужная брошка в виде осьминога дополняет ансамбль и смотрится элегантно и изысканно.
Что ж — она готова к любым испытаниям, в том числе и к репортерам.
Они подбежали сразу, едва "Империал" затормозил возле мэрии — трое, мужчина, женщина и фотограф. Дождались, пока Майкл, выйдя из машины, распахнет дверцу и подаст Лорен руку, помогая выйти, и лишь когда она элегантно выскользнула из салона (слава богу, не запнулась и подол не задрался), загалдели как сороки, каким-то непостижимым образом создавая впечатление, что их тут не двое, а целая дюжина:
— Мисс Хейли, правда, что у вас не будет медового месяца?