Леди в тигровой шкуре
Шрифт:
– Соглашаюсь.
– Кроме того, сейчас все поголовно пользуются Интернетом, а там тоже есть информация о вакансиях…
– Лиза, вы меня окончательно убедили в том, что «Персона-плюс» существует и процветает вовсе не за счет людей, ищущих работу и работодателей. Эта сфера деятельности всего лишь прикрытие, – уверенно заявила я. – «Персона-плюс» перерабатывает денежные потоки, которые направляет туда Валерий Алексеевич. Собственно, для этого она и создавалась. А Диане судорожная пахота на кадровой ниве не грозит.
– Да, один раз она уже потрудилась, и этого оказалось достаточно, – Щетинина горько
– Думаю, Козловым лично до вас не было никакого дела. Просто Диана попросила своих родственничков об услуге, и они охотно пошли ей навстречу. Своих детей у них нет. Так почему бы не помочь любимой племяннице?
– Нет чтоб отговорить, вразумить, они еще и создали ей все условия, – сказала Лиза, осмысливая ситуацию. – Нет, я, конечно, понимала, что без поддержки дядюшки тогда не обошлось, но что он до такой степени сам заинтересован во всем, я даже не догадывалась.
– Да, Козлов уверенно шагал вверх по служебной лестнице и одновременно создавал деловую репутацию своей супруге, чтобы прикрываться ее бизнесом. Кстати, влезть сразу в раскрученное дело им было интереснее, чем создавать его заново.
– Вот именно! Они украли безупречную репутацию моей фирмы! На плюсик в новом названии наверняка никто не обращал внимания. А логотип? Они же просто поменяли цвета местами… Хорошие же родственнички у Обориной! Они – воры и должны за это поплатиться!
– Правильно. Первое правило бизнеса – надо поступать с другими так, как они поступают с тобой. Принцип бумеранга. И если уж мы беремся разорить Диану, то Козловым тоже не поздоровится, – заверила я.
– Да, да, надо валить их вместе, – сказала Лиза, одержимая жаждой мести. Но, наткнувшись на мой совершенно спокойный взгляд, она спросила: – Полина, вы уже знаете, как к ним подступиться, чтобы разорить?
– Не все сразу. Главное – не рубить сплеча. Я намереваюсь действовать постепенно, а начать с Дианы. Вчера, в первой половине дня, я наблюдала за ней. Она очень уверена в себе и не обременена никакими заботами. Разве что о собственном теле и приятном досуге. Я думаю, что надо пошатнуть ее душевное равновесие, напомнить о не столь далеком прошлом и внушить мысль о том, что за все в этой жизни надо платить.
– Да, она должна ответить за все, и за смерть Яночки в первую очередь. Но я не уверена, что можно достучаться до ее глубоко запрятанной совести. На ней броня. Нужен нестандартный подход. Лично я такого не знаю, а ты? – Лиза впервые назвала меня на «ты» и не обратила на это внимания.
– У меня есть одна идейка, она, как бабочка, мельтешит перед глазами, надо ее только поймать и приколоть булавкой к полотну. Только вот в каком месте, я пока не знаю. Расскажи мне как можно больше подробностей из жизни Дианы. Меня интересует буквально все: ее привычки, увлечения, пристрастия. Вы дружили с детства, поэтому ты, – я тоже перестала «выкать» Лизе, – должна быть в курсе.
– Людям свойственно меняться. Наверняка за это время Оборина приобрела новые привычки. К этому просто обязывает ее статус и круг общения.
– И тем не менее у каждого человека есть генетически заложенные манеры и стандарты поведения, которые сохраняются на всю жизнь. Они и составляют его сущность. Там самое уязвимое место. Если тебе удастся вспомнить о них, то мы без труда сможем воздействовать на ее психику.
– Даже не знаю, что сказать.
– Соберись, Лиза, не надо думать о сверхматериях, иди самым простым путем. К примеру, я знаю, что вчера она обедала в ресторане «Барракуда». Мне интересно: Оборина действительно предпочитает мясу морепродукты или это дань моде?
– Да, Диана практически не ест мяса. Она видела в детстве, как режут свинью, и стала брезговать мясом. Хотя я не уверена, что эта история правдива, она могла приврать. Это в ее духе. А что касается «Барракуды», то туда ее Олег на первое свидание пригласил. Это тот самый женатый бойфренд, с которым она потом лет пять встречалась. Для нее этот ресторан был символом перехода к новой жизни…
– Ясненько. Что еще?
– Не знаю.
– Ну какие фильмы Диана предпочитала смотреть?
– Не помню. Хотя она терпеть не могла индийское кино. Ей не нравилось, что в Индии общество разделено на касты. Это даже в фильмах подчеркивалось. Я думаю, что у Дианы срабатывал комплекс собственной неполноценности. Ее мать в последнее время работала уборщицей, а отец – сантехником. Она их жутко стеснялась, – сказала Лиза, потом выдвинула свою идею: – Поля, наверное, на этом можно сыграть! Если ей и удалось оставить груз детских проблем на скамейке штрафников, то при определенном раскладе они могут снова выйти на первый план. Только я не знаю, каким должен быть этот расклад.
– Хорошая идея. Интересно, ее родители до сих пор живы?
– Думаю, да. Я тут на днях проходила мимо их дома, так на балконе неказистое нижнее белье сохло – семейные трусы, рейтузы… Только Оборины могли его на всеобщее обозрение выставить. Я же говорю, они люди простые…
– Ага. – Я сделала для себя определенные выводы. – Что-то еще вспомнила?
– После школы Диана подала документы в пединститут на истфак, но на первом же экзамене провалилась. Тогда она пошла на курсы парикмахеров.
– То есть она в школе неважно училась?
– Ну мы в разных школах учились, но, по-моему, Диана не была ни отличницей, ни троечницей. Так, скромная серединка. К математике и физике у нее точно способностей не было, а вот с гуманитарными предметами получше. Язык у нее подвешен и с фантазией проблем нет.
– Вы, кажется, вместе бальными танцами занимались?
– Да, меня мама отдала в кружок, чтобы воплотить во мне свою детскую мечту. А Диана пришла туда сознательно. У нее всегда была внутренняя тяга к прекрасному. Правда, особых успехов Оборина в бальных танцах не достигла. Вчера на банкете Диана пыталась с каким-то мужиком самбу танцевать. На мой взгляд, это выглядело пошло.
– Ну не знаю, сможет ли мне это как-то помочь, – сказала я, осмысливая информацию. – Что-то еще вспомнить можешь?
– Еще? Знаешь, Диана, как сорока, любит все блестящее. Вот вчера она была в таком золотистом вечернем платье…
– Сейчас это модно.
– Сейчас да, но для нее так было и, наверное, будет всегда.
– Что ж, я это запомню.
– Вот, я еще кое-что вспомнила! Оборина верит в загробную жизнь.
– Опаньки! Вся такая предприимчивая – и вдруг мистический закидон! С чего бы это вдруг?