Ледовая Шхуна
Шрифт:
Уркварт был величайшим гарпунщиком за всю историю ледовой страны. Поговаривали, что он самолично убил более двадцати китов.
Как бы принимая комплимент, Уркварт слегка наклонил голову. Снова сплюнув, он задумчиво оглядел китовый череп.
— Я человек Южных льдов. Слышал, что вы в основном охотитесь на севере?
— Как правило, — согласился Бренн. — Но я знаю, что на юге не хуже.
В его тоне слышались нотки изумления, хотя из вежливости либо по другим причинам, он не спросил, почему Уркварт обратился именно к нему.
Обхватив
— В этом году многие северяне отправились на юг, — сказал Уркварт. — Но рыбы оказалось не так много, капитан.
Китобои, в особенности гарпунщики, часто называли китов «рыбой», выражая тем самым пренебрежение к гигантским животным.
— Вы хотите сказать, что и там плохо с охотой? — помрачнел Бренн.
— Не так плохо, как на севере, — медленно произнес Уркварт. — Говорю это вам, потому что вы, похоже, собрались идти на риск. Я видел многих шкиперов, и часто неплохих, поступавших так же. Говорю вам по-дружески, капитан Бренн, удачи нет ни на севере, ни на юге. За весь сезон ни одного приличного стада. Рыба уходит дальше на юг, за пределы нашей досягаемости. Корабли преследуют ее все дальше и дальше, так что скоро запасов продовольствия уже не будет хватать. — Помолчав, Уркварт добавил: — Рыба уходит.
— Почему вы мне говорите об этом?
— Потому что вы друг Конрада Арфлейна, — ответил Уркварт, не глядя на Арфлейна.
Арфлейн был поражен.
— Вы не знаете меня…
Зато я знаком с вашими поступками, — пробормотал Уркварт, глубоко вздохнув. Пружинящим шагом он направился к дверям и, нырнув в них, исчез.
Бренн фыркнул и переступил с ноги на ногу. Нахмурившись, он посмотрел на друга.
— О чем он говорил?
Арфлейн откинулся на стойку,
— Не знаю, Бренн. Но если Уркварт предупреждает, что на юге дела идут плохо, к этому стоит прислушаться.
Бренн невесело рассмеялся.
— Я не могу себе позволить прислушиваться к этому, Арфлейн. Всю ночь я буду молить Ледовую Мать подарить мне удачу. Это все, что в моих силах.
Его голос перешел на крик.
Флетч поднялся за стойкой, наблюдая за ними единственным глазом. Бренн потребовал китовый бифштекс с семенами сека и бочонок пива к нему.
Позже, когда пришли люди Бренна, Арфлейн уже сидел за столом напротив Бренна. Время от времени они наполняли кружки из стоящего рядом бочонка с пивом.
Вопреки ожиданиям пиво не улучшало настроения, хотя Бренн пытался держаться бодро.
Облокотившись на стол, он произнес:
— Уркварт — паникер, если не сумасшедший. Ему мерещится неудача. Я здесь уже несколько дней, и я видел, как разгружают улов. Конечно, он меньше, чем раньше, но ненамного. У нас бывало так. Случалось, что так продолжалось несколько сезонов, но затем к нам снова приходила удача. Владельцы волновались, но…
Бренн оторвался от
— Послушай, Арфлейн, теперь я сам себе хозяин. «Нежная девчушка» принадлежит мне. Я купил ее два сезона назад. — Он вновь грустно рассмеялся. — Я думал, что, поступив так, действую разумно. У меня нет выбора. К тому же команда согласна рискнуть вместе со мной. А что теперь? У них, как и у меня, жены и дети. Передать им слова Уркварта?
— Не стоит, — тихо произнес Арфлейн.
— Куда уходит рыба? — произнес Бренн, поставив кружку. — Что происходит?
— Уркварт сказал, что она идет на юг. Возможно, что выигрывает тот, кто поймет, как выжить, носясь за нею, обходясь лишь тем, что найдет во льдах… Там, на юге, — темные, теплые водоемы…
— Могут ли они помочь нам в этом сезоне?
— Не знаю. — Арфлейн вспомнил о разговоре на борту «Ледового духа» и помрачнел.
В зале появились шлюхи Флетча. Он никогда ничего не делал наполовину. Для каждого, включая Арфлейна с Бренном, была девушка. К ним подошла восемнадцатилетняя Катарина, младшая дочь Флетча. За руку она держала симпатичную темноволосую Маджи.
— Вот кто растормошит тебя, — веселым голосом произнес Арфлейн.
Прижав к себе Маджи, Бренн оглушительно захохотал над грубоватой репликой друга. Опытная Маджи без труда вернула Бренну радостное мироощущение. Усадив ее к себе на колени, он начисто забыл о неприятностях.
Катарина тесно прижалась к Арфлейну, который перебирал пальцами ее волосы и улыбался ей.
Час был поздний. В спертом и жарком воздухе гремели голоса пьяных китобоев. Кроме людей Бренна в «Разрушителе кораблей» веселились матросы двух кораблей из Фризгальта. Окажись среди них хотя бы пара южан — быть потасовке, но эти северяне, казалось, ладили с парнями Бренна.
Внезапно открылась входная дверь, впустив поток холодного воздуха, что заставило Арфлейна поежиться. В зале воцарилась тишина. Дверь с шумом захлопнулась, и между столами прошел мужчина среднего роста, закутанный в тяжелый плащ из тюленьей шкуры.
Он не был китобоем. Это было видно по покрою плаща, по качеству одежды, по манере ходить. Его черные короткие волосы были подстрижены челкой над самыми глазами. На правой руке красовался браслет и серебряное кольцо. Он шел небрежно, хотя и с некоторой долей осторожности, иронично улыбаясь уголком рта. Он был красив и довольно молод. Наконец он приветственно кивнул наблюдавшим за ним матросам.
Один из гарпунщиков, коренастый детина, рассмеялся в лицо юноше, засмеялись еще несколько матросов. Подняв брови и наклонив голову, юноша холодно посмотрел на них.
— Я ищу капитана Арфлейна. — В интонации юноши явно слышалось высокомерие фризгальтийского аристократа. — Я слышал, что он здесь.
— Арфлейн — это я. Что вы хотите? — Арфлейн враждебно оглядел юношу.
— Я — Манфред Рорсейн. Могу я присоединиться к вам?
Арфлейн пожал плечами, и Рорсейн сел на скамью рядом с Катариной Флетч.