Ледовый десант
Шрифт:
На их участок обороны ползли пять танков. Бронебойщики по силуэтам определили: это самые маневренные немецкие «T-V» — «пантеры», оснащенные семидесятипятимиллиметровыми пушками. За «пантерами» бежали автоматчики.
Бронебойщик Абдула, залегший со вторым номером в двух шагах от Колотухи, поудобней устроил противотанковое ружье, попробовал, крепко ли стоит оно на бруствере окопа.
Старшина посмотрел на Абдулу. Вздохнул.
«Ну начнет он бой, следом за ним — еще два расчета пэтээровцев. Пять «пантер» этими ружьями не остановишь. Танк — машина грозная. И на одной гусенице
— Пропустить танки через окопы! — подал команду Колотуха. — Отсечь автоматчиков от «пантер»! — Он вытер рукавом гимнастерки пот со лба. — Когда танки переползут через окопы, бейте их в борта, по бензобакам!
— Пропустить танки!..
— Отсечь автоматчиков!..
— Бить танки в борта!..
— Бить по бензобакам!.. — стали передавать бойцы команду Колотухи от одного окопа к другому.
В воздухе висели тучи рыжего дыма, земля содрогалась от разрывов снарядов. Танки неумолимо приближались, лязгая гусеницами, траки которых поблескивали, словно зубищи в разинутых пастях фантастических чудовищ.
Послышались крики и стоны раненых. Танки, стреляя из пушек и пулеметов, подошли вплотную к окопам. Теперь огонь их был уже не страшен — бойцы оказались в «мертвой зоне».
Колотуха присел в окопе.
Страшно, когда над тобой кружат вражеские самолеты. Но еще страшнее, когда небо заслоняет черное днище танка.
Пересилив чувство страха, Максим открыл глаза. Гусеницы «пантеры» рвали, кромсали землю, взвихривали пыль. В окопе дым, чад — не продохнуть. На голову и за воротник гимнастерки сыплются комья земли. От танка несло жаром, как от вагранки. С днища капало густое масло.
«Если сейчас развернется и пойдет вдоль окопа, всё, конец, засыплет землей», — со страхом подумал Максим.
Но танк не развернулся. Проскочив через окоп, он пополз дальше, к позициям артиллеристов.
Колотуха облегченно вздохнул. Приподнялся, выглянул из окопа. Все пять «пантер» были уже в их тылу.
— Открыть огонь по танкам! — подал он команду.
— Патрон! — закричал тут же первый номер противотанкового ружья.
— Есть патрон! — ответил заряжающий.
В роте было немало бойцов, которые участвовали в битве на Курской дуге. Тогда перед командованием стоял вопрос, как побороть в психологии солдата «танкобоязнь». Командиры получили приказ: научить воинов бороться с танками. Накануне битвы было проведено даже учение, на котором присутствовал командующий Воронежским фронтом генерал армии Ватутин.
В то время у немцев появилась новая техника: тяжелые танки «тигры» и еще более мощные «королевские тигры», средние танки «пантеры», самоходные артиллерийские установки «фердинанд». Надо было во что бы то ни стало сдержать наступление танковых сил противника, чтобы потом перейти в решительное контрнаступление.
Так и случилось под Белгородом: активная оборона войск генерала Ватутина стала прологом к широкому контрнаступлению Воронежского и Степного фронтов на Украине. Развивая это контрнаступление, армии генерала Ватутина прошли с
По «пантерам» стали бить три противотанковых ружья. Красноармейцы бросали гранаты и бутылки с горючей смесью.
Вскоре один танк застыл с перебитой гусеницей в десяти шагах от окопов. Загорелся неподалеку от него другой — в баки с горючим угодили сразу две бронебойные пули. Одна из «пантер» повернула башню, жерло орудия опустилось вниз — наводчик стал искать цель. Но бронебойщик Абдула опередил его. Выстрелил первым.
— Молодец Абдула! — крикнул Колотуха. — Угодил в самое яблочко.
По бокам «пантеры» заструился желтоватый дымок. Из-под башни вырвались языки пламени.
Через люки подбитых трех «пантер» начали вылезать танкисты. Красноармейцы открыли по ним огонь из винтовок и автоматов.
— Вот вам, гады!..
— Получайте!..
— Захлебывайтесь нашим свинцом!.. — подбадривали они сами себя криками.
Оставшиеся невредимыми два танка продолжали двигаться в глубь обороны.
В схватку с ними вступили артиллеристы.
Бывший матрос-севастополец наводчик Василий Волков, услышав команду командира орудия: «Прицел — семнадцать!» — привычно ответил:
— Готово!
— Огонь! — рубанул воздух рукой командир.
Раздался выстрел.
— Мерку сняли точно! — похвалился возбужденный Волков. — Горит «пантера»!
Заряжающий снова загнал бронебойно-зажигательный снаряд в казенник, и Волков поймал в перекрестье прицела последний танк.
Грохнул выстрел.
Еще один.
— Опять мимо.
Но третьим снарядом Волков все-таки поджег «пантеру».
— Все! Хватит мерки снимать! — крикнул весело командир орудия.
Вспотевшие, закопченные артиллеристы стали перекатывать пушку на другое место, чтобы ударить прямой наводкой по дзотам гитлеровцев на высоте.
— Эй, сухопутный матрос! Из твоего носа что-то капает! — поддел заряжающий наводчика.
— Это морские слезы радости! — ответил Волков, толкая орудие. — Если не веришь, попробуй на вкус!
— Вот здесь небольшой холм. Возле него и будет наша позиция! — остановил артиллеристов командир и начал разглядывать в бинокль огневые точки фашистов на высоте. — Приготовить бронебойно-зажигательные! По дзоту!.. Прицел — шестнадцать…
Пока артиллеристы и минометчики меняли позиции, пехотинцы старшины Колотухи косили вражеских автоматчиков, которые надеялись ворваться в окопы под прикрытием брони «пантер». Но танки, не встретив сопротивления в предполагаемом секторе, не останавливаясь, пошли дальше. Автоматчики отстали от них.
План атаки немцев нарушился.
Теперь в дыму и пыли автоматчики ничего не видели и толком не могли понять, откуда по ним стреляют, где находятся окопы русских. Они растерялись. Одни остановились, другие продолжали бежать вперед. Третьи повернули назад.
Максим Колотуха хотел было уже подать команду: «Рота! В атаку!» — но вдруг послышались тревожные крики:
— Самолеты!..
— Воздух!..
Максим запрокинул голову. Со стороны немцев летело девять «юнкерсов». Через минуту-две они будут над головами.