Ледяная дева
Шрифт:
— Честно говоря, сир, я в это не верю.
— Почему? — поинтересовался царь.
— Если бы это было правдой, вы получили бы сообщение непосредственно от генерала Кутузова.
— А вы считаете, что эта депеша не от него?
— Нет, сир. Она от князя Повольского, помните, был такой в вашей свите, когда мы встречались в Вене.
— Да-да, вспоминаю, — сказал царь.
— Я всегда считал князя дилетантом и сплетником. Не знаю, какой пост он занимает в русской армии, но думаю, не очень высокий.
Царь выхватил послание
— Полагаю, вы правы. Мы не должны обращать серьезного внимания на эту депешу, пока не получим подтверждения непосредственно от Кутузова.
Однако, выйдя от царя, герцог, к своему сожалению, узнал, что члены правительства прочитали депешу прежде, чем она попала к царю. Доставивший послание курьер рассказывал его содержание каждому встречному.
Подобное никогда бы не произошло в британской армии — в этом герцог был полностью уверен. Его также ужаснула паника, царившая не только во дворце, но и во всем городе.
Вскоре он узнал, что большая часть аристократических семей упаковывает вещи и отправляется в свои имения, а бедняки остаются в городе без помощи и защиты. Перед Зимним дворцом собрались огромные толпы народу, как будто надеясь, что их спасут воля божья и царь.
Герцог был уверен, что Наполеон едва ли изменит направление и двинется на Санкт-Петербург, не взяв прежде Москву.
Другое дело, что он предложит русскому царю после капитуляции Москвы. Герцог, который в свое время и сам служил в армии, был почти уверен, что с военной точки зрения Санкт-Петербург не может быть целью похода Наполеона.
Однако герцог не нашел никого, с кем мог бы это обсудить.
Наконец он смог переговорить с лордом Кеткартом, британским послом, сообщившим герцогу новые сведения: сэр Роберт Уилсон, известный как» Английский генерал «, находился, оказывается, в русской армии.
Сэр Роберт слыл в Европе знатоком военной политики России. Два года назад была опубликована его книга на эту тему. Книгу внимательно изучали все военные специалисты, включая и самого Бонапарта.
Лорд Кеткарт сообщил герцогу, что британское правительство перевело сэра Роберта на русский фронт из Турции. Он прибыл в Россию как раз вовремя, чтобы стать свидетелем падения Смоленска.
— Он сейчас с русской армией, — сказал лорд Кет-карт. — Жду от него отчета о развитии событий. — И добавил с улыбкой:
— Вы, конечно, понимаете, ваша светлость, что его докладам я верю больше, чем сообщениям русских, которые часто вводят царя в заблуждение.
Герцог поудобнее расположился в кресле во внушительной гостиной посольства.
— Вы меня успокоили, милорд, — сказал он. — Если вы в самом деле ожидаете депешу, я хотел бы подождать ее здесь.
— Буду только рад, — любезно ответил лорд Кеткарт.
Однако курьер от сэра Роберта Уилсона прибыл лишь поздно вечером.
Герцог остался в посольстве на обед, и только после того, как они с послом насладились
Роберт Уилсон живо и убедительно писал, что он понимает намерение генерала Кутузова остановить отступающую перед французами армию и заставить захватчиков вступить в бой, прежде чем они подойдут к Москве.
» Москва — вот цель, которую поставил перед собой Бонапарт, — писал сэр Уилсон. — Нужно сделать все возможное, чтобы он этой цели не достиг «.
На этом короткое послание заканчивалось. Улыбнувшись, герцог сказал послу:
— Я был уверен, что паника, охватившая Санкт-Петербург, беспочвенна.
— Я был того же мнения, — согласился с ним лорд Кеткарт. Он встал. — Я должен немедленно сообщить обо всем царю, — сказал он. — А вас, ваша светлость, я попросил бы сообщить эти сведения всем членам правительства, с которыми вы сможете встретиться.
— Непременно сделаю это, — согласился герцог. Это оказалось не таким уж легким делом. Но через три часа благодаря герцогу и послу были отменены продиктованные паникой приказы, и многие важные люди не покинули город.
К этому времени герцог очень устал. Направляясь наконец в свою спальню, он надеялся, что Екатерина оставит его сегодня в покое.
В течение дня у него не было времени думать о ней. Но сейчас он вспомнил, как прошлой ночью Екатерина опять появилась в его спальне.
Когда она, в новом и еще более соблазнительном, чем в прошлый раз, неглиже приблизилась к нему, он понял, что его интерес к ней угас и, как ни странно, она уже не казалась ему такой привлекательной, как прежде.
С самого начала этой связи герцог был уверен, что они испытывают друг к другу только физическое влечение. Оба страстные натуры, оба ценят умение вести любовную игру.
То, что Екатерина может вызывать физическое желание, не подлежало ни малейшему сомнению. И со стороны герцога не было излишним самомнением верить, что княгиня не преувеличивает, говоря о нем как о необыкновенном любовнике.
Княгиня Екатерина развлекала и возбуждала герцога.
Более того, тот факт, что ей было поручено шпионить за ним, придавал их связи особую пикантность. И это признавали и герцог и Екатерина.
И вдруг, совершенно неожиданно для себя — это было как взрыв бомбы, — он понял, что его чувства к ней изменились, что даже если бы он и захотел, то не смог бы играть роль любовника.
Догадываясь, чего будет ожидать от него княгиня, герцог не стал раздеваться.
Слуга унес его фрак с орденами, герцог ослабил туго затянутый узел галстука, но когда появилась Екатерина, он все еще был в рубашке из тонкого полотна и в темных атласных панталонах до колена, а на черных шелковых чулках сверкали бриллиантовые подвязки.