Шрифт:
Глава 1
Обида обиде рознь. «Снимаешь», например, красотку, приводишь ее к себе домой, раздеваешь, глядь, а это не баба, а мужик. Обидно? Если подлог вскрылся до того как, то ничего страшного — посмеялся, морду набил и забыл. А вот если все выяснилось после того… Вот уж где обида так обида. Такое никогда не забудешь, всю жизнь будешь плеваться.
Был у меня однажды похожий случай, правда, подвох я просек еще на выходе из клуба. Даже в машину это «чудо» не успел посадить. Сломал ему нос и послал в голубые дали. Обидно было? Да, но несмертельно…
А сегодня мне снова обидно. Аккуратно вскрыл замки, проник в
В общем, сижу я в этом шкафу, молча сглатываю обиду и думаю, чем все это закончится. В рюкзаке у меня видеокамеры, а я снимаю действо на мобильный телефон, а это совсем другое качество — в худшую, разумеется, сторону. Заказчице, в общем-то, все равно, какого качества будет изображение. Для нее главное уличить в неверности своего мужа, предъявить ему факт измены. Что будет дальше, меня совершенно не интересовало. Заказ я принял, аванс получил, работа худо-бедно движется. Худосочная смуглая брюнетка лежит на спине, над ней — рослый парень с пышной шевелюрой и стильной бородкой, он «срывает» губами с груди ягодки сосков, мнет рукой обнаженные бедра… Тут все ясно. Можно сворачивать удочки, но, увы, шкаф — не лисья нора, запасного выхода из него нет. Можно просто выключить камеру, но раз уж мне суждено сидеть здесь, пока все не закончится, то снимать я буду до упора.
Только вот вопрос, досижу ли я до того, как все закончится? Что-то нервничать девица начала. Разделась она легко, без всякого зазрения совести, и под мужика легла, как будто так и надо. В постели вела себя раскованно, а тут вдруг беспокоиться начала. Раз глянула на шкаф, другой. Не нравилась ей приоткрытая дверца. А может, мой взгляд почувствовала? Взгляд, усиленный видеокамерой. Оттолкнув любовника, она рукой показала на шкаф, прося закрыть дверцу, и я поспешил спрятать мобильник в карман. Во-первых, если шкаф закроется, то камера мне без надобности, а во-вторых, мужик мог пойти дальше, чего я и боялся.
И точно, Воротников распахнул створку, вместо того чтобы ее закрыть.
— Извините, здесь мамонты не пробегали? — с любезной улыбкой спросил я.
Парень при виде меня разинул от удивления рот:
— Какие мамонты?! — Он не смог оправиться от шока, нижняя челюсть его плохо слушалась, поэтому вопрос прозвучал невнятно.
— Не было, да? Ну, тогда я пошел!
Роста я чуть выше среднего, плечи обычные, без богатырского размаха, одним словом, комплекция далеко не самая впечатляющая. И все-таки Воротников посторонился, когда я резко шагнул на него. Но стоило мне повернуться к нему спиной, как он схватил меня за рукав куртки. Рукав затрещал, и чтобы куртка не порвалась совсем, я развернулся к нему лицом.
— Какие мамонты, я спрашиваю?
Видный он парень, черты лица правильные, крупные и четкие, барская породистость в них чувствуется. Глаза черные, жгучие — опасность для женских сердец в них таится, а угроза для мужчин, в таких случаях, как сейчас, рвется буквально наружу. Злые у него сейчас глаза, свирепые.
— Вам ли, Адам, этого не знать! — с упреком проговорил я, цокнув при этом языком.
— Адам?!
— Ну, ты же голый, значит, Адам. И она голая, — кивком головы показал я на брюнетку, которая сидела на кровати, по горло натянув на себя одеяло. — Значит, она Ева… Как мальчика назовете,
— Ты кто такой? — Воротников отпустил мой рукав, но только для того, чтобы схватить меня за грудки. Ох, и сильные же у него руки!
— Мужчина, оденьтесь! Сексуальное домогательство преследуется по закону!
— Я спрашиваю, кто ты такой? — взревел он.
— Вор я. Домушник.
Смешно это или нет, но я действительно в свое время был вором. Не скажу, что тюрьма исправила меня, но после отсидки я решил завязать с этим делом. Теперь вот работаю частным детективом — слежу за неверными мужьями и женами, ловлю их на изменах. Поскольку без нарушения закона в моем деле не обойтись, то прошу я за свою работу немало. Хотя и не так уж и много, в том смысле, что хотелось бы и побольше. Особенно сейчас, когда надо мной сгустились тучи.
— Джентльмен удачи я. Только зашел неудачно.
— Это да, зашел ты неудачно.
Воротников угрожающе зарычал и резко потянул меня на себя. Голый он, и мне совсем не улыбалось прилипнуть к нему. Уж лучше бы этот хмырь меня ударил…
Резким движением я привел в действие свою правую ногу, оторвал ее от земли, силой мышц придав ей ускорение. Удар коленкой в пах оказался настолько удачным, что я сам на какой-то миг прочувствовал на себе боль Воротникова. Не в полной мере прочувствовал, иначе бы бился в конвульсиях вместе с ним.
— Извините, мадам! — коснулся я пальцами козырька своей кепки, глянув на растерянную брюнетку.
Воротников больше меня не держал, и можно было уходить. Так я и поступил. Вышел из квартиры и на лестничной площадке нос к носу столкнулся с телохранителем незадачливого любовника.
Громила с перебитым носом о чем-то мечтал, рассеянно глядя на дверь соседней квартиры, за которой, возможно, только что скрылась девушка его мечты. Или мужчина… Он так замечтался, что не сразу среагировал на мое появление и еще какое-то время соображал, почему из квартиры выхожу я, а не Воротников.
— Давай вниз, скажи соседям, что труба больше не протекает, — с самым серьезным видом сказал я.
В таких случаях нужно уметь делать лицо. Иногда это мне удавалось блестяще, но чаще всего — просто хорошо. А однажды я потерпел фиаско, и свидетельством тому стал металлокерамический зуб в нижнем переднем ряду.
— Труба?! А-а, ну да…
Он принял меня за сантехника и даже повернулся ко мне спиной, чтобы бежать вниз по ступенькам, но тут вдруг взревел Воротников.
— Васька! Держи морду!
Команда «фас» вернула телохранителя в чувство, и он резко развернулся. Промедли я хоть мгновение, он бы точно выписал мне направление к стоматологу. А вставлять зубы удовольствие, мягко говоря, не из дешевых. Уж лучше пусть он идет к «ухо-горло-носу».
Удар с правой у меня сильный, но не достаточно мощный для того, чтобы сбить с ног махину, собиравшуюся обрушиться на меня. Но мне повезло: я смог поймать противника на его ответном ходу. Он только разворачивался ко мне лицом, а я уже врезал ему кулаком в нос. И непонятно, то ли носовой хрящ хрустнул, то ли у меня в суставах что-то щелкнуло. Кулак я свой, естественно, отбил, но и противник мой не смог устоять на ногах. И завалился на бок. Правда, вытянул при этом левую руку и смог поймать меня за ногу, когда я через него перескакивал. Поймать смог, а удержать — нет. Я вырвался из захвата, но потерял равновесие и кубарем покатился по лестнице. Подбородком о ступеньку приложился, локоть сбил, губу прикусил, но это не помешало мне подняться на ноги и продолжить путь к спасению.