Ледяная месть
Шрифт:
— Да нет, не было никаких оснований. Просто Настю хотелось расшевелить. Она не желала мне помогать…
— В чем?
— Ну, помочь найти убийцу Воротникова.
— Зачем?
— Чтобы самому отмыться.
— Похвальное желание.
— Да мне ваша похвала не нужна. Мне нужно, чтобы вы отстали от меня.
— Я бы тоже этого хотела, но пока что ты остаешься под подозрением.
— А Кеша?
— Иннокентий Туманов? Ну, признаться, мы думали, что он твой подельник…
— И продолжаете так думать?
— Скажем так, наблюдение с вас мы сняли.
— Но
— Это наше право. Я наводила о тебе справки, Старостин. Кто ты, сводник или все-таки частный детектив?
— Ну, так это же не криминальное сводничество.
— Не криминальное…
— Если вдруг с мужем разведетесь, обращайтесь ко мне. Я ведь и с кавалером могу познакомить, — попытался я пошутить, чтобы разрядить сгустившееся напряжение.
— А я замужем? — удивленно повела бровью Добронравова.
— Ну, кольца у вас на пальце нет, но у военных так со времен царя Гороха заведено, чтобы никаких обручальных колец. Красивая вы женщина, но красота у вас сдержанная. Вы хотите нравиться мужчинам, но себя напоказ не выставляете, потому что далеко с ними заходить не собираетесь. Взгляд у вас не ищущий… Нет, я, конечно, могу ошибаться…
— Не ошибаешься. Я действительно замужем.
— Только муж вас не устраивает.
— С чего ты взял? — На этот раз обе брови у нее полезли вверх.
— Это не объяснить. Тут чувствовать надо…
— А что ты насчет Светозаровой почувствовал?
— Утверждать не берусь, но, похоже, она изменяла своему мужу. С Воротниковым изменяла.
— Ты почувствовал, или она сама тебе сказала?
— Почувствовал… Она с Воротниковым раньше встречалась, потом он ее бросил, и она увлеклась Димой. Или просто переключилась на него, чтобы досадить Воротникову. Замуж за него вышла. А встречаться стала с Воротниковым. Пока он снова ее не бросил… Или параллельно с ней с Катей встречался.
— Ты что-то про Катиного мужа говорил…
— Говорил. И сейчас мысль появилась… Катя сначала встречалась с Димой, потом вышла замуж за Юру. А потом начала встречаться с Воротниковым. Юра мог об этом узнать? Мог. Мог заказать Воротникова? Мог. Но если бы на этом все и закончилось. Так нет же, Настя получила от меня запись, на которой Катя изменяла Юре с Воротниковым. И мужу она об этом рассказала, и его другу Косте. Что, если Юра тоже узнал?
— Да, я в курсе, о какой записи идет речь, — кивнула Добронравова. — Я разговаривала с Ольгой Воротниковой, мне пришлось выложить ей всю правду, и запись я ей показала. На ней она узнала Катю Белову, подсказала, как ее найти. Я и с Катей разговаривала, и с ее мужем. Про запись Белову я не говорила, но Катя могла признаться. Да и Воротникова могла ему в запале сказать…
— Дело не в самой записи, — покачал я головой, — дело в том, откуда она появилась. Юру могло разозлить, что запись появилась с подачи Светозаровых. Что, если он и заказал их? Белов, говорите, его фамилия?
— Белов.
— Вы разговаривали с ним, что он из себя представляет?
— Это допрос? — возмутилась Добронравова.
— Мне вам расписку о невыезде давать? Вы мне пропуск выпишете или кто?
Я сделал вид,
— Успеешь с пропуском… — в раздумье отмахнулась от меня Любовь Алексеевна. — Да, я разговаривала с Беловым, и у меня сложилось определенное о нем впечатление. Человек он непростой, себе на уме. Умеет владеть собой и своими эмоциями. Улыбается, шутит, но в душу к себе не впускает.
— Чем занимается?
— Банк у него свой, не самый крупный, но вполне успешный.
— Сам поднялся, или отец помог?
— Отец помог, а что?
— Да впечатление сложилось, что небедная была компания у Светозарова. Кстати, кто у него родители?
— В торговом бизнесе родители, весьма обеспеченные люди… И кто такой Костя, мы тоже узнали. Константин Викторович Бурунов. Этот не из богатой семьи, но сейчас у него своя фирма, что-то с интернет-технологиями связано, дела идут хорошо…
— Это вы мне для сведения сказали или как?
— И для сведения, и так… Мне нравится твоя версия насчет Белова, но мы и без тебя проявили к нему интерес. А Бурунов интересует нас постольку-поскольку… Я так понимаю, ты хочешь помочь нам?
— Нет, я хочу помочь самому себе.
— Да, но, боюсь, ты будешь путаться у нас под ногами и можешь серьезно нам помешать.
— Все может быть, — не стал спорить я.
— Предлагаю тебе договор — ты помогаешь себе, но с нашего ведома. Сейчас тебя больше всего интересует Белов, но мы сами работаем с ним, поэтому тебе лучше туда не соваться. А сунешься, мы тебя просто-напросто задержим и вернем в изолятор.
— За что?
— Ну, я же знаю, какими методами ты делаешь свою работу. Несанкционированное проникновение в жилье, нарушение неприкосновенности частной жизни…
— Я все понял.
— Но если займешься Буруновым, то мы закроем глаза на твою самодеятельность. Можешь установить скрытное за ним наблюдение, мы слова тебе не скажем. А если вдруг все-таки попадешься, окажем посильную помощь. Но учти, я о твоей самодеятельности ничего не знаю, задач никаких не ставила…
— И мне даже соглашаться не надо? — насмешливо спросил я. — Все и так уже решено?
— Да нет, не решено. И отказаться ты можешь. Но зачем? Тебе же нужно найти убийцу. Или нет?
— Ну, в общем, да. Но если не найду, ничего страшного. У меня же алиби есть, да вы, Люба, и без того знаете, что я не при делах…
— Не уверена, что знаю… Ладно, не хотите, не надо, уговаривать я вас не собираюсь. Так, сейчас я возьму с вас расписку… — Она открыла ящик стола в поисках нужного бланка.
— Но убийцу же надо найти.
— Надо. Докажите себе, что вы не папарацци, а действительно частный детектив.
— Я не папарацци! — недовольно мотнул я головой.
— Но и не частный детектив.