Ледяная принцесса
Шрифт:
— Он сразу же вызвал полицию?
— Нет, не он. Он сидел возле двери и заливал тоску при помощи бутылки «Эксплорера». Тут как раз из своей квартиры вышел один из соседей, наткнулся на Бенгта и спросил, что случилось, почему тот сидит в дверях. Бенгт сказал, и сосед позвонил нам. Бенгт Ларссон слишком набрался для того, чтобы его подробно допрашивать, так что я его недавно отправила в вытрезвитель.
Патрик спрашивал себя, почему Мелльберг не звонит и не требует у него отчета о том, что тут происходит, но выбросил эти мысли из головы и удовлетворился объяснением, что неисповедимы пути Комиссаровы.
Шагая через две ступеньки зараз, он поравнялся с Леной. Когда они поднялись на третий этаж, через широко открытую дверь он увидел, как внутри, в квартире, суетятся люди. Ени стояла на пороге своей квартиры с Максом на руках. Когда Патрик подошел к ним, Макс радостно замахал своими маленькими пухлыми ручками и открыл в улыбке крошечные зубешки.
— Что здесь случилось?
Ени крепче прижала к себе Макса, который предпринимал героические усилия, чтобы выкрутиться из ее рук.
— Мы еще не знаем. Андерс Нильссон мертв. Но пока это все. Ты не видела и не слышала ничего необычного?
— Нет, ничего такого не могу припомнить. Я услышала только, как сосед с кем-то начал разговаривать на лестничной площадке, а потом приехали полицейские машины и «скорая помощь» и все начали бегать туда-сюда.
— А до этого сегодня ничего необычного не происходило? Или вечером, или, может быть, ночью? — продолжал забрасывать удочку Патрик.
— Нет, ничего.
Патрик понял, что продолжать бесполезно:
— О'кей, спасибо за помощь, Ени.
Он улыбнулся Максу и протянул ему указательный палец, что вызвало у того счастье просто неимоверное. Макс вцепился в палец Патрика и расхохотался настолько радостно, что, казалось, он сейчас задохнется. Патрик неохотно освободил палец и медленно пошел к двери квартиры Андерса, помахав рукой Максу и пропищав ему «до свидания» дурацким детским голосом. Лена стояла в дверях с ехидной улыбочкой на лице.
— Что, давно не виделись или как?
К своему ужасу, Патрик почувствовал, что краснеет, что развеселило Лену еще больше. Патрик пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Лена вошла в квартиру и сказала ему через плечо:
— Да, хочу сказать, чтобы ты знал: я не замужем, живу одна, у меня никого нет, а мои биологические часы тикают так громко, что я по ночам спать не могу.
Патрик видел, что она шутила, что это обычный треп, ее типичная манера подкалывать, но тем не менее покраснел еще сильнее. Он не стал ничего отвечать. А когда они вошли в комнату, улыбки и желание шутить у них совершенно пропали.
Кто-то срезал тело Андерса с веревки, и теперь оно лежало на полу комнаты. Прямо над его головой с крюка в потолке свисал обрывок сантиметров в десять, остальная часть веревки была петлей затянута на шее Андерса. И Патрик видел четкую темную борозду на шее — там, где веревка впилась в кожу. Самым неприятным для Патрика, когда он видел мертвых, был их неестественный цвет лица. От удушения лицо жертвы стало жуткого сине-лилового цвета и выглядело очень странно. Изо рта высовывался толстый, распухший язык, что тоже типично для повешенных или задушенных. Хотя опыт Патрика в расследовании убийств был безграничен, в смысле — никакой, на долю полиции иногда выпадало расследование самоубийств, и лично Патрику за его карьеру досталось три штуки.
Оглядев комнату, Патрик обратил внимание на одну вещь, которая вполне определенно исключала вероятность самоубийства. Андерс никак не мог забраться под потолок и просунуть голову в петлю: поблизости не было ни стула, ни стола. Андерс просто висел в середине пустой комнаты, как абстрактный мобиль-ужастик. [25]
В связи с тем, что здесь произошло убийство, Патрик двигался очень осторожно. Открытые глаза Андерса неподвижно уставились в потолок. Патрик не мог себе позволить закрыть мертвому глаза — он знал, что до приезда экспертов тела никто не должен касаться. И, по правилам, тело нельзя было снимать, а следовало оставить висеть. В оцепенелом взгляде Андерса Патрику чудилось что-то такое, что ужасно действовало на нервы и заставляло содрогнуться. Ему казалось, что глаза мертвеца следят за ним.
25
Мобиль — подвижное сооружение, обычно из легкого металла и пластиков, меняющее свою форму при движении воздуха или с помощью механических устройств.
Патрик обратил внимание, что комната выглядит необычно голой, и понял, что со стен исчезли все картины. На их месте остаюсь большая некрасивая пустота. В остальном это была все та же, ничуть не изменившаяся загаженная комната, такая же, какой Патрик видел ее в прошлый раз, но тогда ее освещали картины. Они придавали жилищу Патрика отчетливо декадентский дух из-за броского контраста грязи и красоты. А теперь это была лишь засранная и мерзкая комната.
Лена что-то тихо говорила в мобильный телефон. Она отвечала короткими односложными фразами, потом захлопнула крышку своего маленького «Эрикссона» и повернулась к нему.
— Я получила подтверждение о приезде экспертов для изучения места преступления. Они сейчас выехали из Гётеборга. Мы не должны ничего трогать. Я сказала, что мы проследим и для надежности подождем снаружи.
Они пошли в прихожую. Лена аккуратно закрыла дверь и заперла ее ключом, который висел на крючке внутри. Когда они вышли из подъезда, их обдало холодом. Лена и Патрик стали притопывать ногами, чтобы согреться.
— А куда девался Янне?
Патрик спрашивал о напарнике Лены, с которым она обычно вместе приезжала.
— Он сегодня пэбэрует.
— Пэбэрует? — спросил Патрик очень удивленно.
— Присматривает за больным ребенком — ПБР. Поблизости никого не оказалось, а искать кого-нибудь или вызывать было уже поздно. Кто знал, что все так выйдет, поэтому я приехала одна.
Патрик рассеянно кивнул. Он был вынужден согласиться с Леной. Очень многое говорило в пользу того, что искать следует одного убийцу. Хотя делать поспешные заключения означало бы допустить одну из наиболее опасных ошибок в работе полицейского, но вероятность появления в таком маленьком поселке, как Фьельбака, двух разных убийц была мала. А если принять во внимание тесную связь между жертвами, эта возможность становилась еще меньше.
— Пожалуйста, Ян, но разве мы не можем позволить себе собственный дом? Я слышала, что один из тех домов возле Бадхольмена продается. Почему мы не можем поехать и посмотреть? Оттуда просто фантастический вид и есть навес для лодок. Ну пожалуйста.
Настырный скрипучий голос Лисы вызвал у него только раздражение: теперь он почти всегда лишь раздражал его. Переносить брак с ней было бы много легче, если бы она заткнулась и красовалась молча. Последнее время ни ее пышная грудь, ни круглая попа не вдохновляли его так, как прежде. Поток слов только нарастал, и в такие минуты, как эта, он с горечью думал: неужели он женился только для того, чтобы выслушивать этот бесконечный треп.