Ледяное небо Криона
Шрифт:
— Гражданин! Хоть вы можете объяснить, что здесь происходит? — желчно бросила Инесса, устроившись в своём кресле.
— Я не гражданин. Вообще не человек и даже не живое существо в вашем понимании. Я — робот.
— Ещё один с поехавшей крышей. Или мне самой пора садиться на галоперидол, чтоб убрать галюны. Надо же, космический корабль! Федерация Хера… Херувима. И мой бывший муж-тряпка в центре всей этой истории.
Она что-то ещё зудела сквозь зубы, когда лёгкая вибрация возвестила о начале полёта.
Обычно
Когда её накрыла крышка медаппарата, «Смит» заметил:
— Предполагаю, что решимость лететь на Крион у вас возросла.
— Остальных агентов вы точно так же вербовали — в безвыходной для них ситуации?
— А кто же покинет нормальный мир ради морозильника и воздушных авантюр?
Таков Герум. Нанять команду высококвалифицированных специалистов за дорого — не их стиль. Предпочитают отчаявшихся.
Стенка аппарата превратилась в дисплей, по которому побежали значки, после лёгкого движения «Смита» превратившиеся в русские буквы. И хотя текст напоминал потуги Яндекс-переводчика, проглотившего эпикриз на китайском и пытающегося изложить медицинскую абракадабру по-русски, смысл был очевиден. Разрастание раковых опухолей и метастаз остановлено навсегда. Но требуется время, чтобы удалить поражённые клетки и заместить здоровыми.
— Ваша любимая без сознания. Метаболизм ускорен до максимума, возможного при её организме, но для завершения процедуры потребуется около трёх земных суток, — отметил «Смит».
Максима дёрнуло слово «любимая». Тем более — из уст (или громкоговорителя) инопланетного робота.
— Не будем тратить их зря, Смитти. Слушай! Есть незавершённые дела на Земле. Надо перевести деньги на её счёт. Обеспечить коммуналку за квартиру — мне же в неё возвращаться. Предупредить, что на работу не выйду. Тёщу, чтоб три дня не искала дочь.
«Смит» кивнул и без слов шагнул к переборке, люк в которой вёл к спускаемому аппарату.
Немного странно, что в преддверии операции, которая в случае успеха изменит жизнь на целой планете, тратить дни на мелкие, совершенно будничные дела.
Для Инессы Францевны они пролетели как один миг.
— Что, это и всё? — буркнула она, выпрямляясь на кресле. — Ох, что-то есть захотелось.
— Прости, что тебе пришлось пропустить три завтрака с манной кашей в больнице. Лучше сними парик и проведи рукой по волосам.
— Волосам? Ты издеваешься?!
Тем не менее, повиновалась. И аж рот раскрыла от изумления, когда пальцы нащупали короткий ёжик.
— Аппаратура гарантирует, что ты полностью здорова. Даже близорукость и кариес ушли. Истощена, но скоро отъешься. Лёгкий перекус совершим на корабле, тем более над Беларусью сейчас ночь. Туалет за той переборкой направо.
— С детьми процедура закончится быстрее, — пообещал «Смит». — Больше нас ничто не держит, верно, Максим Олегович?
— Тебя — да. А меня… Что держало, то отпустило. Забей. Летим.
Дальнейшее не обошлось без проблем, «мамадорогая», несмотря на успокаивающие звонки бывшего зятя, заявила в милицию, что тот похитил её дочь из онкологической клиники и где-то силой удерживает. Злобной твари самой бы принять курс галоперидола, а отец её внуков который раз пожалел, что не присмотрелся к будущей тёще до свадьбы, иначе понял бы, в кого имеет шанс превратиться милая и нежная девушка, согласившаяся выйти за него.
Что сделано, то сделано. При ином выборе Лёша и Даша не родились бы. Поэтому экс-супруга получала пожизненную индульгенцию на любые выверты. А Максим — безразмерный запас прочности их терпеть. Но и неограниченное может исчерпаться.
«Мама может, мама может всё что угодно… Только с папой, только с папой не может жить», — переделал он песенку по КВНовской привычке.
Нет, на Аорне, особенно в Союзе, женщины вели себя более прямолинейно. Хоть и с ними не без проблем. Иначе остался бы с Хейшей, а не с Инной.
А ведь все особенные интимные таланты «сладкого Борюша» сохранились и по возвращении на Землю. Не пил, не гулял, мужчина романтической лётной профессии, при деньгах… Чего ей не хватало? Скорее всего, начнёт есть поедом любого мужчину, оказавшемуся рядом.
Когда корабль Герума покинул земную орбиту и потащился прочь из Солнечной, к скоростным межзвёздным трассам, у Максима возникло неприятное чувство, что на Земле, кроме близняшек, не оставил никого близкого. Переехав в Беларусь из России, всё равно жил как «шпион на холоде». Не мог раскрыться приятелям — кто он, даже про Африку не хотелось рассказывать. А если от приятеля отгорожен стеной, тот никогда не станет другом.
Лёша. Даша…
«Смит» изготовил их трёхмерные портреты. Можно сказать, детей в прошлом. Потому что, если удастся вернуться на Землю, они будут совершенно не такие.
Более того, Макс сам изменится! Его новая личность, экс-пилота с Денеб-14, потребовала нового внешнего вида. Что стоило подогнать документы под привычное лицо… Но «Смит» был неумолим. Видимо, искусственный интеллект, спланировавший эту операцию, заранее расписал роли. А подправить экстерьер не менее просто, чем сварганить удостоверение личности.
В результате исчез и «сладенький Борюш», и инструктор аэроклуба Максим Олегович Беглов. Новый образ украсился волевым подбородком. Волосы приобрели волнистость. Мускулы — дополнительный рельеф. От прежнего осталась лишь щетина: за хлопотами с отлётом не успевал бриться.