Ледяное небо
Шрифт:
— Ничего больше не скажу, — упрямо пробурчал он.
— Ладно, — бросил я. — Тратить время на тебя больше не хочу. Командир, — я обратился к толстому копу. — Я заберу этого ублюдка на время?
— Конечно, майор, — на красной роже толстяка возникла нескрываемая радость.
Один из конвоиров связал Томашу руки и подтолкнул к выходу. Мы вышли наружу, и я приказал усадить Томаша на переднее сидение экранолёта. Пристроился за штурвалом и потянул рычаг управления. Винт отозвался весёлым свистом, и аппарат взмыл вверх.
— Ты сам ведёшь? — вдруг подал голос Томаш, бросая на мои руки на штурвале удивлённые взгляды.
— Сам-сам, —
— А куда это мы летим? — поинтересовался охранник, сидевший сзади.
— Да тут хочу Томашу кое-чего показать, — я бросил хитрый взгляд на пленника.
Томаш явно забеспокоился, заёрзал на сидении, пытаясь оглядеться.
Вот уже белые аккуратные домики сменились на развалюхи, крытые соломой и больше походившие на картонные коробки. Взгляду открылся широкий ров, заполненный чёрной водой. По его краям в густых фиолетово-зелёных зарослях отдыхали странные существа, передняя часть как у крокодила — здоровенная пасть, вернее две пасти, одна над другой. Гибкое иссиня-чёрное тело заканчивалось двумя хвостами, и на одном было нечто похожее на стилет. Мерзкая зверюга. Я так думаю, разрабы, создавшие этих уродцев, явно были под кайфом, или просто решили похулиганить.
У Томаша вытянулось лицо, затрясся всем телом, как буйно помешанный. И я испугался, как бы он не наложил в штаны — не испачкал сидение.
— Ну что, Томаш, не хочешь познакомиться с грассхопперами?
— Не… не хочу… — выдавил он, стуча зубами.
Но я распахнул дверь и хорошим пинком сбросил Томаша вниз. Несчастный с громким визгом бултыхнулся в ров. Грассхопперы подняли головы, защёлкали острыми зубами. Один за другим соскользнули в ров. Вспенивая воду, начали кружить вокруг добычи. Один из них, видно вожак, с белым гребнем наверху, подплыл к Томашу, извернулся гибким телом и ткнул в живот стилетом на хвосте. Несчастный взвизгнул, едва не выпрыгнув из воды.
— Круто, — выдохнул охранник, свесившись с борта зависшего надо рвом экранолёта.
— Ты смотри вниз не свались, — предупредил я. — Иначе у этих тварей будет не только обед, но и ужин.
Охранник так резво отпрянул на сидение, что едва не перевернул экранолёт. И лишь отсидевшись пару минут, стал осторожно поглядывать вниз.
Грассхопперы, истыкав жертву своими стилетами, закончили кружиться, замерли, расположившись вокруг как лучи солнца. Вожак подплыл к Томашу и, звонко щёлкнув верхней пастью, грубо оттяпал ему руку. Несчастный гортанно заорал, пытаясь отгрести второй, освободившейся, рукой. Но другая мерзотина поднырнула под него, потянула вниз и выскочила уже с торчащим из пасти окровавленным куском голени и стопы.
Распробовав жертву, грассхопперы набросились жадно, отталкивая друг друга, стали рвать на куски. Вода забурлила, окрасилась в грязно-розовый цвет. И через пару минут все было кончено. Насытившись, твари вновь медленно отплыли к берегу, выползли и стали греться.
Пока охранник с лицом зелёного цвета, перевесившись через борт, блевал, я сделал пару кругов надо рвом. Рядом со мной замерцали контуры человеческого тела. Возник Томаш. Бросил нервно взгляд вниз, потом перевёл на меня глаза, в которых ещё бился невыносимый ужас.
Именно это я и хотел проверить. Куда вернётся Томаш, в какую точку респауна? Оказалось, что ничего не изменилось.
Переложив штурвал, я лёг на курс до особняка Маруны.
— Кууда вы везёте меня? — заикаясь, спросил Томаш.
Наверно, решил, что я пропущу его через девять кругов ада.
— А куда бы ты хотел?
— Я скажу вам, где находится это место. Скажу! — подпрыгнув на сидение, взвизгнул он.
— Да неужели? — я хитро сощурился. — Сиди спокойно, а то шваркнешься вниз, костей не соберёшь. Время с тобой терять, пока ты тут возрождаться будешь.
— Вы не имеете права со мной так поступать, — проблеял он.
— Заткнись, — подал голос охранник, он уже явно пришёл в себя. — Не захотел майору сразу все рассказать. Теперь будешь знать.
Едва заметно дрожащий голос охранника выдал в нём безумный страх, что я вот так же могу запросто расправиться с ним, как и с Томашем.
Вот уже показалась серая махина особняка с зубцами, окаймлявшими край крыши, привольно раскинувшийся парк с фонтаном. Высаженные в шахматном порядке милк-халди — фруктовые деревья с густыми раскидистыми кронами, усыпанными белыми цветами, так что отсюда казалось, что они утопают в пушистых шапках снега. Тенистая аллея заканчивалась каменистым плато — площадкой для игры в спиггот-джолли, чем-то смахивающей на земной бадминтон. Там тренировались бойцы под руководством Грегора.
За горной грядой, окружавшей долину, в которой находился особняк Маруны, начиналась гладкая как стол степь — удобная посадочная площадка. И на краю, в сарае прятался наш С-46, а вокруг выстроились экранолёты.
***
— Вот здесь подтяни, Стефан, — сказал я. — Ага, вот так.
Невысокий щуплый парень, одетый в грязно-серые штаны и рубаху, перепачканные в машинном масле, молча кивнул и уверенно начал шуровать гаечным ключом, затягивая болт под крылом транспортника.
Я придумал прикрепить на крылья С-46 кронштейны для бомб и провёл в кабину механическую панель управления.
Золотисто-оранжевый свет двойных звёзд Хеолары начал переходить в благородный оттенок красного дерева. Скоро сгустятся сумерки, невидимая рука потянет светила к горизонту, а на тёмно-синем атласе неба проявится огромный красно-коричневый шар спутника Хеолары с поясом из двух собственных планет.
Создать бомбы удалось без проблем — бочонок, порох, который в Хеоларе делать, разумеется, умели и примитивный взрыватель. А вот сбросить их в нужное место оказалось совсем не просто. Пролететь над нужной точкой, щёлкнуть тумблером — бочонки с тихим шорохом соскакивают вниз. Вот только летели они по хитрой кривой, а я не всегда мог правильно рассчитать траекторию. Если я промахнусь, когда мы будем пролетать над верхним городом, то бомбы упадут на Хеолару, а мне бы этого очень не хотелось.
— Готово, майор! — отрапортовал Стефан.
— Хорошо.
Я удовлетворённо оглядел прикреплённые бочонки, запрыгнул на крыло и залез в кабину. Окинув мимолётным взглядом приборы — благодаря магии Маруны стрелка топливомера теперь всегда стояла на максимуме — и двинул вперёд сектор газа. Моторы отозвались привычным мягким рокотом, и, набрав скорость, я взмыл вверх. Сделав разворот, пролетел над сложенными на красно-коричневой земле шалашиками из хвороста. Щёлкнул тумблером — едва заметная вибрация, свист. Один за другим бочонки соскользнули вниз. Я сделал пару кругов, проверяя, куда они упали.