Ледяное озеро
Шрифт:
— Где ты была, Утрата? Чем занималась? Ты не причесалась и, рискну предположить, не вымыла руки. Сколько раз я должна повторять, чтобы ты отводила достаточно времени на то, чтобы привести себя в порядок перед едой? А где Урсула?
— Я не знаю, — пробормотала Утрата. — Я не видела ее с завтрака.
— Утрата, твой долг — ухаживать за своими гостями. Если ты не готова это делать, тогда, полагаю, мы больше не сможем разрешать твоим друзьям у нас гостить.
— Бабушка, это несправедливо! —
Аликс вздрогнула и поморщилась как от боли. Дерзить в ответ на замечание было ошибкой, и она видела, что Утрата пожалела о ней, как только слова сорвались у нее с языка.
— Я хотела сказать, Урсула не может находиться со мной каждую минуту. — Неожиданно ее осенила идея. — Кажется, она упоминала насчет написания благодарственных писем.
Хитрый ход. Бабушке придется одобрить это занятие, хотя она всегда настаивала на том, чтобы ее собственная семья писала такие письма в День подарков.
— Вероятно, она не услышала гонг. Можно я сбегаю к ней и позову?
— Да, хотя я и не понимаю, как она могла не услышать гонг, если только ее вдруг не поразила глухота. Гонг специально предназначен для того, чтобы его все слышали.
Утрата исчезла и загромыхала вверх по лестнице.
— Извините, тетя Джейн! — бросила она, столкнувшись с ней на площадке.
Удивленно вскинув брови, Джейн посторонилась, пропуская племянницу.
— Ты не ошиблась направлением? Разве ты не должна быть внизу?
— Я поднялась, чтобы позвать Урсулу. Думаю, она должна быть в своей комнате.
— Она ушла с санками некоторое время назад, — сообщила вышедшая в холл Аликс, тем временем как Джейн с Утратой, но без Урсулы, спускались по ступенькам обратно.
— Когда? — поинтересовалась Джейн.
— Примерно час назад. Я сказала, чтобы она обязательно вернулась к ленчу. Она знает, как бабушка привержена пунктуальности, а если не знает, то, видимо, невероятно бестолкова.
— О Боже, — устало произнесла Джейн. — Этому конца не будет.
Несмотря на попытки дедушки смягчить отрицательный эффект от неявки Урсулы — она заигралась на снегу и, видимо, встретилась на озере с подругами, и в конце концов, сейчас же каникулы, — на бабушку это не произвело впечатления. Ленч прошел в мрачной обстановке.
Утрата уныло гоняла по тарелке тушеную сливу.
— Утрата, перестань играть с едой.
— Извините, бабушка. — Слива скрылась во рту.
Воцарилось молчание.
— После того как выйдешь из-за стола, Утрата, ты оденешься и отыщешь Урсулу. Я хочу услышать объяснение, почему она пропустила ленч.
— И лучше, если это объяснение окажется убедительным, — пробормотала Аликс.
Утрата подавила смешок, проглотила нечаянно косточку
— Урсула несносна. Столько хлопот создала, — ворчала Утрата, натягивая сапоги. — Могла бы сообщить, куда отправляется.
— Роукби видел, как она поднималась по склону с задней стороны дома, — произнесла Аликс.
— Большая мне польза от этих сведений! Если она поднялась, то потом могла двинуться по дюжине разных тропинок.
— Куда она любит ходить кататься?
— Не знаю. На ту луговину, что спускается к озеру, наверное. Однако если бы она там каталась, ей бы уже надоело. Когда взберешься на ту горку раза четыре или пять, начинаешь думать, что с тебя уже хватит.
— Может, она все-таки взяла с собой коньки? Или вернулась за ними и пошла на озеро? Укатила на противоположный берег.
— Она не брала. Смотри. — Выпрямившись, с красным лицом после завязывания шнурков, Утрата указывала на коньки Урсулы. — Вот ее коньки… Нет-нет, она не могла бы взять ничьи другие, у нее ноги нормального размера, в любых наших она бы утонула.
В дверях появился Сол.
— Мама хочет, чтобы я отправился с тобой, Утрата. Она не желает, чтобы ты выходила на улицу одна.
— О, ради всего святого, ну почему ей надо быть ужасной старой неврастеничкой? Я прекрасно схожу сама, я не ребенок.
— Нельзя говорить так о своей бабушке, Утрата!
— Извините, дядя Сол, но, честное слово, это глупо — не сметь никуда выйти одной. Сколько это будет продолжаться? Что, по ее мнению, со мной случится на озере? Я всех здесь знаю, и все знают меня.
Аликс не удивила сдерживаемая ярость в голосе Утраты. Она в ее возрасте столь же сильно злилась по поводу бабушкиных бесконечных запретов и приказаний. В голосе Сола прозвучали наставительные нотки:
— Сейчас, когда озеро замерзло, кругом множество незнакомых людей.
— Но не тут. Вы же знаете, они к усадьбе не приближаются. И какая разница: даже если снега и льда нет и в помине — все равно та же история. «Если выходишь на конную прогулку, пусть с тобой обязательно поедет Манго». Я спрашиваю вас, почему ни одной девочке моего возраста не требуется иметь при себе грума, когда она едет покататься на лошади в деревне? Мне нельзя ходить самой по себе, ездить на лошади, кататься ни на коньках, ни на санках без того, чтобы поднялся шум и гам. А что мне вообще можно? Ответьте? Ничего!