Ледяное сердце Элленхейма
Шрифт:
Король Эйнар поднялся.
— Мне кажется, ваше величество, что ваша дочь сказала уже достаточно, чтобы мы могли не сомневаться в ее виновности. Надеюсь, теперь, ваше величество, вы не перестанете утверждать, что убийцей была та бедная девушка, что столько дней провела в темнице, и освободите ее. Вы обещали наказать преступника, и мне хотелось бы верить, что вы сдержите свое слово.
Отец тоже встал, а следом встали и все присутствующие в этом зале. Его глаза потемнели от горя, а плечи были низко опущены. Сейчас он выглядел почти стариком.
— Прошу у вас прощения, ваше величество, за то, что совершила моя дочь. Поверьте, что изначально я
— И что вы предлагаете, ваше величество? — в голосе короля Нерландии был лёд. — Сделать вид, что мы ничего не слышали? Позволить суду признать виновной ни в чем не повинную горничную?
Всё во мне содрогнулось от этой мысли. И я с волнением посмотрела на отца. Неужели он продолжал надеяться на то, что всё удастся сохранить втайне ото всех, кого не было сегодня в этой комнате?
— Разумеется, нет! — отец покачал головой. — Лотта немедленно будет выпущена на свободу. А Элина будет предана суду. Но я хотел бы попросить вас, чтобы позволили нам не разглашать решение, которое будет вынесено. Суд будет закрытым, и никто не узнает, почему младшая принцесса исчезнет из дворца. А еще я молю вас о том, чтобы вы разрешили нам заменить тюремное заключение пострижением в монастырь. Настоятельница монастыря будет знать о преступлении, которое совершила моя дочь, и Элина никогда не выйдет за пределы монастырских стен. Даю вам в этом слово. Я не могу вернуть вам сына, но вы можете позволить мне спасти от публичного бесчестья мою дочь.
Король Эйнар ответил не сразу. Сначала он посмотрел на младшего сына и на других нерландцев, что были здесь. И только заручившись их молчаливым одобрением, кивнул.
— Пусть будет так. Полагаюсь на ваше слово. Мы же на рассвете покидаем Свеадорф и возвращаемся домой.
И они вышли из зала. А я только сейчас поняла, что правда, которой я добивалась, повлияет не только на Элину и Лотту, но и на всех остальных. В том числе и на меня саму.
Шаги Эйнара и его свиты еще были слышны, но с каждым мгновением они становились всё тише и тише.
Он собирался уехать из Терции, не поговорив со мной. Даже не посмотрев в мою сторону. Сердце затрепыхалось раненой птицей. И чтобы не думать об Эйнаре, я подошла к Алде — ей сейчас было еще тяжелей, чем мне.
Глава 47. Кайса
В этот вечер мы собрались в спальне Алды, и впервые нас было только шестеро. Признаться, я предпочла бы отсидеться в своей комнате, потому что не была уверена, что сестры захотят меня видеть. Ведь это моя настойчивость привела к тому, что Элина сейчас находилась в башне под стражей. Если бы я не защищала Лотту, никто бы, возможно, так и не узнал правды.
И теперь они наверняка жалели о том, что когда-то приютили меня, стали считать родной.
Но оказалось, что угрызениями совести мучилась не только я.
— Простите меня, сестрицы, — сказала вдруг Ритта. — В тот вечер я видела Элину неподалеку от комнаты принца Вегарда, но не сказала об этом. Мне было стыдно признаться, что я сама отправилась туда в столь позднее время. Но я шла не к его высочеству, нет! Я никогда не говорила вам об этом, но мне нравится герцог Орхус, и я надеялась, что, быть может, случайно встречусь с ним в коридоре. Я понимала, насколько неприличным было разгуливать там в одиночку, а потому старалась не попадаться никому на глаза. Элину я увидела издалека и спряталась за шторой. А потом раздались еще чьи-то шаги, и Элина взяла в рот щепочку и стала невидимой.
Я уже поняла, чьи шаги они тогда услышали — мои. Значит, мне вовсе не показалось, что в коридоре был еще кто-то, кроме меня.
Ритта посмотрела на меня и кивнула.
— Да, это была ты, Кайса. Ты не заметила ни Элину, ни меня. Элина, как все мы знаем, не могла долго быть невидимкой, и она, должно быть, сразу ушла из того крыла. А я по-прежнему стояла за шторой и видела, как ты подошла к дверям комнаты принца Вегарда и постучала. Никто не ответил, и ты пошла обратно. Как только ты скрылась из вида, я бросилась по коридору в противоположную сторону и вернулась к себе другим путем. И я не слышала того шума, который поднялся, когда вернулись слуги его высочества. А когда отец, а потом и следователь стали спрашивать, не видела ли или не слышала ли я чего, я сказала, что нет. Я побоялась признаться, потому что не хотела выдавать ни себя, ни тебя, Кайса, ни Элину. А теперь мне ужасно стыдно, что я солгала. Но я и подумать не могла, что кто-то из нас может быть виноват в смерти его высочества.
Она расплакалась, и я погладила ее по плечу.
— Ты ни в чем не виновата, дорогая! Ты поступила так, как считала правильным, и в твоих действиях не было злого умысла.
А вот Мэрит покачала головой:
— Может быть, всем было бы лучше, если бы правду так никто и не узнал, — при этом она бросила на меня осуждающий взгляд. — Одно дело, если бы в убийстве нерландского принца была виновата служанка, и совсем другое — наша сестра. Дружба между нашими странами, к которой мы так долго стремились, уже невозможна. Нерландцы никогда нас не простят. И Алда, которая могла выйти замуж за принца Бьорна, тоже останется ни с чем.
Я была уверена, что так думала не только Мэрит. Просто другие сестры предпочли промолчать. И я не могла их винить. Я, хоть и не желая этого, разрушила то, что было дорого им.
Но Алда, которая от этой правды пострадала сильнее всего, возразила:
— Ты не права, Мэрит! Ложь разрушает нас. Вы знаете — я никогда не говорю неправды, но в этот раз я пошла на то, чего не делала прежде. Я, как и Мэрит, промолчала. Я тоже видела Элину в тот вечер. Я видела ее уже в нашем коридоре, но сразу поняла, что она возвращалась из апартаментов принца Вегарда. Она так покраснела, что я предпочла не спрашивать ее ни о чём. Я догадывалась, что она позволяла его высочеству то, что не должна была позволять до свадьбы, но мне было стыдно не только говорить, но и думать об этом, а потому я просто кивнула Элине и скрылась в своей комнате.
— Ты солгала дознавателю, Алда??? — Вилма посмотрела на нее с ужасом. — Ты же никогда раньше не делала этого! Ты просто не умеешь лгать!
— Я не солгала, — тихо сказала Алда и покраснела. — Если бы меня напрямую спросили об этом, я не смогла бы сказать неправду. Но меня не спрашивали про Элину. Меня спрашивали про принца Вегарда и его убийцу. А я была уверена, что Элина тут ни при чем. Я же знала, как сильно она любила его высочество. Я до сих пор не могу поверить в то, что она убила его. Но если бы я знала это тогда, я бы не промолчала. Да, мне жаль нашу младшую сестру, но она сама выбрала свой путь. И если бы правда не открылась, пострадала бы ни в чём не повинная девушка. И пусть Лотта всего лишь служанка, она не должна нести ответственность за то, чего не совершала.