Ледяное сердце
Шрифт:
Рандрин бросил взгляд на каминные часы и утвердительно кивнул.
После его ухода Зара первым делом прошла в гардеробную и, обойдя свой сундук, распахнула дверцы одного из шкафов. В пропахшей фиалками пустоте ярким пятном выделялось бальное платье. Ручная работа, тончайшая вышивка, узор из драгоценных камней на груди. И удивительным образом оттеняет ее глаза. Внизу, на специальной полочке, стояли туфельки под цвет платью.
Девушка приложила к лицу шуршащую переливчатую ткань, закружилась по комнате,
Осторожно убрав платье обратно в шкаф, Зара открыла сундук и извлекла свой повседневный наряд. Расправив школьную форму, она повесила ее рядом с дорогим парадным одеянием — какой разительный контраст!
Умывшись, переодевшись и заново причесав волосы, девушка вернулась в спальню, повернула ручку двери и вышла в коридор. Сориентироваться в личных покоях дворца Рандринов было непросто, а спросить, куда идти, не у кого, поэтому пришлось выбираться самой.
Зара плутала недолго: одна из дверей отворилась, выпустив Апполину. Уж она-то знала, где находится Ореховая столовая!
Ужин протекал скучно и монотонно, практически в полном молчании. Чтобы оно не казалось слишком тягостным, герцог задал дочери несколько вопросов на счет практики, немного оживившись при упоминании демонов и фрегойев.
— Значит, их вызвали фрегойи? — Рандрин задумчиво постукивал пальцами по столу. — Двое, и один был жрецом? Пожалуй, следует вызвать на заседание Совета всех троих магов, это может быть занятным. Опиши мне старшего, того, что был с медальоном.
Девушка постаралась максимально точно воспроизвести внешность и повадки фрегойя, сомневаясь, что это может принести какую-то пользу. Отец слушал ее внимательно, иногда останавливал и переспрашивал, а потом неожиданно назвал его имя.
— Но откуда? — удивленно захлопала глазами Зара.
— У каждого есть свои секреты, — пожал плечами Рэнальд. — Я уже опосредованно сталкивался с этим типом, когда искал убийц сестры. Он сын одного из их мелких князьков, по совместительству — жрец рода. Уже бывший, — усмехнулся он. — Та еще семейка: убийцы, некроманты, жрецы темных богов… Я рад, что одного из них уничтожили — меньше проблем.
— Ты уже видела свой подарок? — подала голос Апполина. Было видно, что ей неприятны разговоры о фрегойях.
— Платье? Да, спасибо, мне понравилось.
— И только? — разочарованно протянула кузина. — Я столько времени потратила, придумывая фасон, выбирая и заказывая ткань… Между прочим, она эльфийская! Когда наденешь, сразу почувствуешь.
— Так это ты? — прищурившись, Зара взглянула на отца.
— Согласись, было бы смешно, если бы этим занимался я. Я просто сказал, что тебе нужно, дал денег, а Апполина взяла на себя заботу обо всем остальном. Не думал, что тебя это расстроит.
— Ни капельки! Просто справедливее было бы назвать платье подарком Апполины.
— Называй, как хочешь, мне все равно. Зато второй подарок целиком и полностью мой. Да, представь себе, я потратил на него часть своего свободного времени, надеюсь, ты оценишь.
— Посмотрим, я никогда ничего не обещаю наперед.
Герцог улыбнулся, но промолчал, углубившись в содержимое своей тарелки.
— Вы когда-нибудь будете разговаривать, как родные люди? — вздохнула Апполина. — Все время колкости, настороженность, недоверие…
— Кто же из нас двоих не доверяет другому? — Рандрин удивленно взглянул на нее. — Если бы я не доверял Заре, то не признал бы ее своей дочерью. Да, по твоим понятиям, мы не похожи на нормальных людей, но ты всегда жила по своим собственным законам.
— Я живу по правильным законам, — вскинула голову племянница, пробудившись из привычного состояния бодрствования наяву. — А вы все выворачиваете с ног на голову, даже чувства.
— Эльфийская демагогия!
— Я не стану возражать, потому что спорить с тобой бесполезно, — вздохнула девушка. — Лучше покажи Заре свой подарок.
— Немного позже. Она спокойно потерпит до десерта.
В столовую вошел Симуус, подошел к герцогу и, наклонившись, прошептал что-то ему на ухо. Рэнальд на мгновение нахмурился, промокнул рот салфеткой и, извинившись перед дамами, вышел вслед за дворецким.
Подали десерт; обе девушки поглощали его в полном молчании. Казалось бы, кузины, знакомы больше года, ужинают под одной крышей, вместе бывают на одних и тех же приемах и званых обедах — а общих тем для разговора так и не нашлось.
Апполина жила своей собственной, внутренней, жизнью, скользя по поверхности реальности, возилась с растениями в саду, о чем-то шепталась с ними, пела им песни на певучем языке отца, два раза в неделю присутствовала в качестве консультанта на заседаниях какой-то комиссии, принимала редких посетителей, каждому из которых уделяла не более пятнадцати минут. Чем она занималась в остальное время, зачем запиралась у себя, где пропадала целыми днями, знал только дядя, но он не спешил удовлетворить чужое молчаливое любопытство.
Горячо любимый Апполиной хорек умер, и, чтобы она еще больше замкнулась в себе, герцог подарил ей щенка.
Вернулся Рандрин и, извинившись, занял свое место. Все его поведение говорило о том, что ему не терпится поскорее закончить ужин.
Когда последние крошки были съедены, а последние капли — выпиты, Зара, не дожидаясь, приглашения подошла к двери и направилась в сторону кабинета отца.
— Зара, ты куда?
— Как куда, за подарком.
— Завтра, Зара, сегодня у меня дела.