Ледяной город

Фарроу Джон

— Не забудьте, — предупредила их Джулия, — что с ним надо вести себя вежливо. Его легко обидеть.

Дверь распахнулась. Перед ними стоял свихнувшийся, гениальный, легкоранимый отец Хитер Бантри в заношенном домашнем халате и пижаме, которая была на три размера больше, чем нужно. Небритый Банкир с нечесаными патлами выглядел так, как будто его поднять — подняли, а разбудить забыли. Он слабо улыбнулся Джулии и мужчинам.

— Я встал с рассветом, — вяло произнес он, — и все утреннего поезда дожидаюсь. Чайку хотите?

— Да,

папочка, это было бы здорово.

— Тогда проходите.

Гиттеридж протянул ей шляпу. Байкеры осматривали комнаты, проверяли окна. Она взяла у них и пальто, чтобы повесить в шкафу рядом со своей курткой. Двое жирных парней куртки снимать не стали, они вернулись в коридор, явно собираясь охранять входную дверь — снаружи и внутри, и Джулия была рада, что избавится наконец от исходивших от них вони и угрозы.

Вместе с Гиттериджем и щеголеватым бандитом они прошли по коридору, их шаги в узком пространстве отдавались от стен. На кухне малый в дорогом костюме закурил сигарету.

— Я не пью чай, — заявил он.

— Чашечку хорошего чая, — настаивал Банкир.

Он суетился, в его манерах было что-то причудливое, плавно-старушечье, нарушаемое внезапными бессознательными резкими жестами. Он был ниже ростом, чем студентка, выдававшая себя за его дочь. Под его правым глазом белел квадратный шрам.

— Что может быть лучше чашечки чая в разгар дня? Секрет заключается в том, — сказал он, — что сначала надо подогреть чайничек.

— Об этом все знают, папуля, — Джулия выражала явное нетерпение, как ребенок, которому надоели родительские нотации.

— Секрет раскрыт? Ну, ничего не поделаешь, так тому и быть.

Чокнутый финансовый гений колдовал над чашками, блюдцами и кипевшим чайником. Он почти не обращал внимания на присутствие мужчин, потом повернулся к ним лицом, вытер руки о халат, улыбнулся им своей странноватой отсутствующей улыбкой и протянул руку.

— Кто твои друзья, дорогая? Профессора из университета?

Гиттеридж неохотно пожал руку Банкира.

— Господин Бантри, — сказал Гиттеридж, — я читал о вас. Хорошо, что вы перебрались сюда из туннеля.

— Это, папа, деловые люди. Их интересуют твои профессиональные услуги.

— Ну, что мне сказать? Я сейчас не в лучшем виде. Если бы она меня предупредила, что вы собираетесь прийти, я смог бы вас принять должным образом. Костюм бы надел, галстук повязал, хотя ни того, ни другого у меня теперь нет. Я бы приготовил вам по чашечке хорошего чая…

— Пап, у нас найдется четыре чашечки?

— Четыре чашки? Да. Четыре чашки. Четыре.

— Я не хочу никакого чая, — сказал хлыщ в костюме.

— О Господи, — взволнованно проговорил Банкир.

— Не огорчайте его.

— Я только хотел сказать…

— Как вас зовут? — спросил Карл Бантри.

«Молодец, — подумала Джулия. — Нужна информация. А я забыла».

— Это Жан-Ги, — представил его Гиттеридж.

Бандит прошел в угол кухни и там покрутил указательным пальцем у виска. Гиттеридж в ответ кивнул. Им уже было ясно, что Банкир не в себе. Теперь предстояло убедить гостей в том, что соображает он отлично.

— Папа, эти господа хотят предложить тебе работу. Им нужен специалист по банковским операциям. Кто-нибудь, у кого есть опыт в области международных финансов.

— Так это я и есть! — воскликнул Карл Бантри.

— Эта работа прямо для тебя создана.

— Видите ли, — вмешался Гиттеридж, — судить об этом будем мы.

— Это еще вопрос, — возразил Карл Бантри, причем теперь голос его звучал серьезно и вполне нормально. — А теперь, скажите мне, кто хочет с молоком? Кто предпочитает сахар?

— Мы впустую тратим время с этим чудаком, — тихо сказал Жан-Ги. — Он же просто шизанутый.

Джулия попросила дать ее отцу шанс, не подозревая, что именно это Гиттеридж и собирается сделать.

— Что вы имеете в виду, уважаемый? О каком вопросе вы говорите?

Карл Бантри в задумчивости слегка поглаживал бороду. Джулия молила Бога, чтоб он понял, что настал его час, времени на всякую ерунду уже не оставалось. Мужчины были готовы в любой момент встать и уйти — она очень сомневалась, что к числу их достоинств относится терпение.

— Чашечка чая, — тихо и монотонно повторял Карл Бантри, пристально глядя в пол. Джулии выть хотелось. — Чашечка чая. Чашечка чая в морозный зимний день. Чай. Я встал на рассвете. Ждал утреннего поезда.

И вдруг до нее дошло. Джулия подошла к своему мнимому отцу, нежно его обняла и мягко коснулась его лба.

— Папуля, — ласково произнесла она.

Он давал ей возможность показать гостям, насколько она ему необходима. Мужчины внимательно следили за происходящим.

— Чай, — сказал Карл Бантри. — Да, чаек.

— Папочка, ты сказал этому человеку, что если он будет судить о твоих способностях в области международных финансов, возникнет какой-то вопрос. Почему ты так сказал?

Он будто очнулся от какого-то особого состояния ума, которое его завораживало.

— Чушь какая! — крикнул он так громко, что Джулия отпрянула, но тут же снова подошла к нему и встала рядом. — Я знаю все тонкости этого дела. У меня в руках все необходимые связи. Я знаю все преимущества работы с крупными корпорациями, все уловки арбитражных судов, все доводы при обсуждении лучших условий конвертирования валют и перевода крупных средств. Я знаю, как заставить деньги работать, куда их инвестировать, какими путями их лучше переводить… Кто может дать оценку моим знаниям, моему опыту? — Он взглянул прямо в глаза Гиттериджу перед тем, как сам ответил на поставленные вопросы. — Какой-то болван, который, должно быть, думает, что, купив машину, хорошо вложил деньги.