Ледяной клинок
Шрифт:
Шагал будто в тумане, переводя взгляд с дерева на дерево. Они отличались друг от друга, походили скорее не на растения, а на причудливые скульптуры. Под сапогами шелестела трава, похрустывали высохшие ветки.
На скользнувшую в нескольких шагах змею, крупную и совершенно черную, посмотрел без страха. Та же на человека не обратила внимания, исчезла за упавшим деревом, на боку которого среди лилового мха торчали увенчанные конусами шляпок белые полупрозрачные грибы.
Олену показалось, что они покачиваются и трясутся на ветру, едва заметно пульсируют.
Вновь начался дождь, мелкий, моросящий. Чтобы не замерзнуть, Олен ускорил шаг. Прошел овраг, где от аромата крупных цветов глубокого синего оттенка кружилась голова, поднялся по склону и вновь остановился. Невольно затряс головой и задышал глубже, чтобы отогнать видение.
Но оно и не подумало исчезать.
Тот лес, по которому Олен шел до сих пор, выглядел пусть чудно, но все же более-менее привычно. Стена деревьев, преграждающих путь, вызывала ощущение непонятной гадливости. Стволы у них были зеленые, а круглые листья на прямых ветках – цвета расплавленного золота. Олен никогда не видел расплавленного золота, но предполагал, что оно выглядит примерно так.
– Это еще что, во имя Селиты? – пробормотал он, разглядывая почти вечерний сумрак, царящий не под такими уж и густыми кронами.
За спиной хрустнула ветка. Олен обернулся.
Они шли цепочкой, похожие в кольчугах и шлемах, как муравьи. Длинные черные плащи волочились по зеленой траве, а у поясов и в руках не имелось мечей. Впереди шагал тот, кого называли Цастином, с уродливым шрамом на лице. В его ладонях трепетало нечто алое, светящееся – должно быть, то самый след крови.
– Услышал, проклятый, – сказал Цастин с улыбкой, и Олена пронзил холодный и дикий, обессиливающий ужас. – Но это не важно, бежать тебе все равно больше некуда.
Олен дернул рукой, борясь с оцепенением. Выплеснул весь ужас в яростном вопле и побежал вперед.
– Стой, дурак! Куда? – завопили за спиной. – Это же Вечный лес!
Вечный лес упоминался во многих сказках и легендах. Если верить им, он крылся в глубине эльфийских владений и был местом обитания всяких древних чудовищ. Те благополучно пожирали отважившихся ступить в пределы их владений, но сами древней чащи не покидали.
«Вечный? – подумал Олен, на мгновение остановившись перед шеренгой зелено-золотых деревьев. – Уж лучше гибель в пасти чудовища, чем от клинков монстров в людском обличии». И он решительно шагнул в туманный сумрак. Прошел десяток шагов и отважился обернуться. И с радостью понял, что никто из преследователей не посмел вступить в пределы Вечного леса.
Воины в черных плащах и крылатых шлемах топтались на месте, нервно шарили взглядами по чаще, словно потеряли беглеца из виду. Цастин, судя по открывающемуся рту, громогласно ругался, но до Олена не долетало ни единого звука. След крови в руках предводителя Чернокрылых медленно гас, его алое сияние слабело.
Олен вытер со лба пот и зашагал вглубь чащи. Осталось сделать небольшой крюк, выйти к обычному лесу западнее, и там попытаться уйти от погони, укрыться в землях герцогства Вителия. Через полсотни шагов повернул налево, надеясь выбраться к границе Вечного леса и двинуться вдоль нее.
Среди деревьев с зелеными стволами и золотыми листьями царила тишина. Шорох шагов звучал необычайно громко, а густые сумерки заставляли напрягать глаза, словно в глубокой тьме.
В один момент Олен глянул на небо и с ужасом обнаружил, что облака и солнце исчезли. Их место заняло нечто матовое, равномерно светящееся, похожее на вывернутую шляпку огромного гриба.
– Помилуй нас Селита, – пробормотал он и пожалел об этом – голос породил между стволов шепчущее эхо. Ускорил шаг, а потом и вовсе побежал, мечтая вырваться под обычное небо.
Но одни деревья сменялись другими, точно такими же, сумрак густел, непонятно откуда берущиеся тени наливались чернотой. Золотые листья мерно шелестели и этот звук непонятно почему казался жутким. Вечный лес и не думал кончаться, и Олена захлестнула паника. Завывая, как потерявшее разум животное, он повернулся и помчался назад, надеясь выйти хотя бы по собственному следу.
Тот оборвался у подножия настоящего древесного великана, чью изумрудную кору покрывали переплетающиеся канавки. Закончился так, как будто оставивший след возник в этом месте прямо из воздуха.
Дальше лежала серая земля без признаков травы. Отпечатки подошв на ней заметил бы даже горожанин, но их просто не было.
– Нет! – заорал Олен, падая на колени. – Этого не может быть! Но почему? Почему так? Это нечестно!
В этот раз не прозвучало даже эха. Вечный лес сохранил молчание, не обратил внимания на впавшего в неистовство человека. Рендалл упал, свернулся калачиком и закрыл глаза, содрогаясь всем телом и ожидая, когда из пущи явятся чудовища и сожрут его, прекратят мучения.
Но никто не спешил нападать, Олен постепенно успокоился. Дрожь ушла, сердце забилось ровнее, и он сам не заметил, как уснул.
Когда пробудился, то сумрак вокруг оказался много более светлым, чем ранее. Усталость отступила, не так сильно ныли натруженные ноги, но зато хотелось пить, а горячая тяжесть в нижней части живота намекала, что пора спустить штаны. Судя по всем признакам, проспал Олен достаточно.
Поднявшись, он с надеждой взглянул на небо. Но светло-желтый купол остался таким же, как и вчера, на нем не появилось никаких признаков солнца.
– Не может этот лес тянуться бесконечно, – прошептал Олен, – надо просто выбрать одно направление и следовать ему. Рано или поздно я выйду отсюда…
На самом деле он до конца не верил в то, что говорил. Пытался убедить сам себя, вызвать хоть чуточку уверенности. Помогало мало, на самом деле ощущал только усталость и тупое, равнодушное отчаяние.
Наугад определив, где должен находиться юго-запад, Олен догрыз остатки краюшки из мешка и побрел в ту сторону. Первые шаги дались с трудом, с судорогами в мышцах, но потом разогрелся и пошел бодрее. Замелькали перед глазами стволы, ветки, усаженные золотыми монетами листьев.