Ледяной огонь
Шрифт:
– Посмотри, чужеземец! – прошептала Леита.
В кристалле появилось крошечное изображение меча. Должно быть, большого двуручного меча со сверкающим клинком, который мерцал, когда на него попадали солнечные лучи.
– Иортос владел этим мечом. Иортос – герой Алвии, защищал им свою родину. Меч твой, только скажи.
Пальцы колдуньи задвигались снова, и на месте изображения двуручного меча появился изогнутый ятаган с красной бархатистой рукоятью, на которой сверкала синяя драгоценность.
– Саломор дрался этим мечом, когда уничтожал богов-демонов
– Ледяной Огонь выковал Азгоркон, – громовым голосом произнес варвар. – Азгоркон дал его мне, когда я помогал королеве Эльфе. Без Ледяного Огня я чувствую себя голым. Мне нужен только Ледяной Огонь.
– А Курос унес твой меч? – спросила Леита.
Ее пальцы опустились на кристалл, и он снова стал шаром. Ее раскрашенные веки закрылись, черные крылья ресниц упали ей на щеки. Она словно перестала дышать, стала словно восковая фигура.
– Посмотри, – выдохнула она.
Теперь в кристалле Котар увидел Куроса, сидевшего на плоском камне у прозрачного бассейна, где весело играли обнаженные наяды. Две из них держали гроздья пурпурного винограда у губ Куроса, заставляя его глотать эти плоды Нирваллы.
– Этот виноград не дает стареть, – прошептала Леита. – Курос, как и Таладомис, бывал здесь не раз. Иначе они давным-давно умерли бы. У Куроса есть мечта привести сюда солдат и навсегда прибрать Нирваллу к рукам. Плохой, злой человек. Он разрушит наш мир, если его не остановить, – выдохнула Леита. – Да, может быть, так и будет, если ты отправишься восвояси и не поможешь нам. Иди и забери у Куроса свой Ледяной Огонь.
Тут Леита предостерегающе подняла палец:
– Но я должна тебе еще кое-что сказать. Ты не сможешь убить Куроса в Нирвалле. Он защищен нашими чарами, которые хранят молодость. В Нирвалле нет смерти. Человек, попытавшийся убить в Нирвалле, умрет сам.
Котар нахмурился.
– Клянусь Дваллоком! Ты испытываешь мое терпение, перечисляя ограничения, которые в твоем мире накладываются на человека. Очень хорошо. Я буду осторожен… но, надеюсь, я смогу придушить его немного.
Женщина засмеялась, откинув голову.
– Да, Котар… придуши его, но не убивай!
Ее правая рука опустилась. Это послужило сигналом. Котар почувствовал холод, словно попал в огромный ледник, похожий на ледники на вершинах Кимберии и Туума. Цепи, до сих пор висевшие у него на руках, исчезли.
Котар задохнулся…
…Курос находился в пяти футах от него. Император лакомился виноградом, который скармливали ему обнаженные наяды. Котар увидел пальцы, унизанные драгоценностями, шею с золотой цепью, украшенной огромным изумрудом. На коленях императора покоился Ледяной Огонь.
Волшебные ягоды возвратили Куросу молодость и силу. Котар напряг мускулы и прыгнул вперед.
Курос краем глаза заметил варвара. Он отскочил в сторону, толкнув на Котара одну из наяд, так что та оказалась между ним и варваром. Правая рука Куроса метнулась вниз к рукояти Ледяного Огня. Со свистом голубоватый клинок вылетел из ножен.
Наяда закричала, когда ударилась о колени Котара, сбив варвара с ног. Котар тяжело упал прямо под ноги молодому императору.
Огромный меч взлетел вверх, готовый ударить. Кимберианец лежал, хватая ртом воздух. Кончик меча уперся ему в горло.
– Подожди! – закричал Котар. – На этом мече лежит проклятие.
– В чем дело, варвар? Скажи мне, перед тем как я убью тебя… расскажи мне, как ты попал в эти тайные земли? Я хорошо заплатил Таладомису за привилегию бывать здесь! Если каждый вор Авалонии сможет переправляться в Нирваллу, я стану подозревать, что волшебник обманул меня.
Почувствовав, как острие меча впилось ему в шею, Котар забормотал:
– Я зацепил твою мантию цепью, когда ты исчез. Но это не важно. Важно то, что нет человека, кроме меня, который мог бы владеть Ледяным Огнем.
Император не по-доброму засмеялся.
– Лгун! Посмотри на мои драгоценности. Посмотри на изумруд, который висит у меня на шее. Люди умирают за такие вещи. Сами по себе они стоят целого королевства.
– Стекляшки, – усмехнулся Котар.
Курос, чуть испугавшись, поспешно бросил взгляд на свою левую руку, на которой он носил три кольца. Он поглубже вдавил острие меча в горло Котара, так что по бронзовой от загара коже варвара поползла струйка крови.
– Лгун, они…
В бешенстве Курос высоко поднял свою левую руку, так что желтый свет солнца Нирваллы заблестел на драгоценностях. Кровь прилила к лицу императора. Он выцарапал огромный изумруд из золотой оправы.
И тогда Котар рванулся. Ладонями он сжал клинок и отбросил его в сторону.
Перекатившись на бок, варвар навалился всем телом на ноги императора. Курос полетел на спину и сильно ударился о камни. До того как император сумел подняться, Котар прыгнул. Его могучие пальцы глубоко впились в жирное горло, когда он всем телом обрушился на императора. Пальцы сжались.
Курос попробовал закричать, но не смог. Глаза императора выпучились, его толстые щеки затряслись. Рот – огромный, искривленный круг посиневших губ. Слабые руки, которые ласкали обнаженных наяд, теперь бессильно дергались, пытаясь высвободиться из-под навалившегося тела.
Пальцы Котара глубже и глубже впивались в горло. Наконец он ослабил хватку.
Курос издал свистящий звук и стал ловить ртом воздух.
Варвар нахмурился.
– Ты хочешь умереть?
Курос бешено затряс головой.
– Нет, – прошептал он. – Нет, нет… имей жалость, варвар!
– У меня найдется немного жалости, Курос… если ты расскажешь мне о заклинаниях Таладомиса, которые позволяют владеть Спиралью Нирваллы.
Это был верный ход. Кимберианец великолепно понимал, что Курос, постоянно дрожал за свою драгоценную персону и не мог чувствовать себя в полной безопасности, даже в таком мире, как Нирвалла, не приняв дополнительные меры предосторожности. Перед тем как заплатить за Спираль, Курос получил всевозможные уверения в том, что будет в полной безопасности в волшебной стране.