Ледяной плен

Вардунас Игорь

– Женя! Женечка!! Дим… Слышите меня!? В подвал бегите! Спрячьтесь куда-нибудь! – в бессильном отчаянии орал в навсегда отключившийся телефон человек. – Суки-и!

Шваркнув мобильник об пол, он выскочил из будки и, гремя сапогами, побежал к шлагбауму у въезда, над которым была поднята створка ворот. Сирена стихла. В какофонию заполнивших улицу звуков вплетались крики мятущихся в панике людей, детский плач, угрозы и звон бьющегося стекла… Над головой хлопая крыльями неслись птицы. Из двора ближайших новостроек раздавался тоскливый собачий вой – словно поминальная песнь предсмертной агонии человечества. Со стороны районного отделения милиции раздался выстрел.

Лицо застывшего

у въезда на парковку охранника, высушивая слезы с небритых щек, лизнули первые струйки теплого воздуха, которые через несколько мгновений стали превращаться в стремительно несущийся, неистовый испепеляющий жар. В запасе оставалось всего несколько секунд. Влетев в будку, мужик что есть силы, замолотил по рычагу опускания ворот, но вышедший из строя электронный механизм отказывался подчиняться. Снова побежав назад, охранник попытался вручную побороть заклинившую створу, подпрыгнув и что есть силы повиснув на ней... В этот момент, находящийся через дорогу многоэтажный дом вздрогнул от чудовищного толчка ударной волны и жалобно зазвенел стеклами. Понимая, что не успел, обреченный что есть мочи побежал по покатым пролетам вниз, в то время как за его спиной вздымались и стонали покинутые хозяевами автомобили, которые, яростно расшвыривала достигшая стоянки разбушевавшаяся атомная стихия. Поделенный на этажи бетонный короб ходил ходуном, с потолка то и дело струйками сбегала щебенка. Ослепленный, раздавленный горем человек остервенело, бежал вперед. Оказавшись на последнем этаже, он рванул в дальний угол и забился в проем между «лэнд крузером» и перевернутым на бок прицепом от мотоблока, за который не платили четвертый месяц и уже вряд ли заплатят. Действуя по инструкции, в случае со столкновением с ударной волной, съежившийся на полу охранник закинул руки за голову и, зажмурившись, в беззвучном крике разинул рот.

* * *

Когда закончились последние слезы, машинально принялся за работу. Военное прошлое и нудные лекции по технике выживания в зоне ядерного взрыва, прослушанные сто лет назад в учебке, уверенно диктовали, что делать. От мысли, что он в одно мгновение лишился семьи и будущего, жить не хотелось, но перештопанное мясорубками горячих точек сознание тупо заставляло бороться.

Пометить убежище, чтобы нашли спасатели…

Слава богу, работал фонарь. На пятом и четвертом этажах обстановка казалась нетронутой и если бы не погасший свет, можно было подумать, что ничего не произошло. Привычные ряды перетасованных между собой иномарок, воздух с привкусом бензина… он медленно поднимался наверх, настороженно вслушиваясь в гулкое эхо от собственных шагов.

На втором этаже воздух стал более тяжелым и горячим. Многие машины были без стекол и беспорядочно сдвинуты со своих мест. Когда он подходил к подъему на первый этаж, жар стал таким нестерпимым, что пришлось повязать лицо шарфом.

Некоторые головешки, которые несколько часов назад были автомобилями, еще тлели покрытые окалиной. Под подошвами хрустел обугленный, перемолотый пожарищем мусор из выпотрошенных четырехколесных тел.

Часть входа на парковку обвалилась. Приближающийся к своей развороченной будке охранник, наконец, догадался, что массивная глыба, словно пробка, закупорившая собой выезд на улицу, перевернутая на бок маршрутка, воткнутая в ангар колесами внутрь.

С трудом, протискиваясь мимо черного остова некогда желтой «газели», бывший охранник, изо всех сил старался не глядеть внутрь. Дрожащей рукой, которая сжимала маркер, красным накарябал на продавленной крыше маршрутки «Помогите, я здесь». Быстрее… Каждая секунда вне укрытия увеличивала риск заболеть. Оборачиваться и смотреть на город не хотелось. Вернувшись, тщательно забил узкую щель

между «газелью» и стеной чем попало. Затем снял с себя одежду, покидав ее на бетонный пол – за короткий промежуток времени, что он был снаружи, на ткань могли осесть радиоактивные частицы. Нужно сполоснуть все открытые участки тела водой.

В ящике рабочего стола рядом с «дошираком» томилась наполовину пустая бутылка «Ессентуков». Мало, но все-таки. Да и лапшу можно съесть, завтра все равно никто не придет. Чайник только не вскипятить теперь. Значит, будем по старинке – на огне.

Чтобы достать нужное количество воды, охранник спустился на третий этаж, где машины более-менее уцелели и, вооружившись дубинкой, стал методично лупить по стеклам, тщательно обшаривая салоны, в которые уже никто никогда не сядет. В паре иномарок оказалось несколько бутылок с водой и пузатая банка с какой-то химией, которую на английском называли «чай». В потрепанной «пятерке» оказалась алюминиевая канистра, в ней даже что-то плескалось. А вот стоящая на четвертом этаже «нива» с прицепом, оказалась самой настоящей сокровищницей. Видимо, владелец давно собирался на рыбалку или в поход и запасся необходимым заранее. Поначалу не поверивший своему счастью уцелевший человек мысленно поблагодарил неожиданного благодетеля.

Мешок консервов, две пары резиновых сапог и теплые армейские комбинезоны с ватниками, прочный американский рюкзак «Mil-Tec» на пятьдесят литров. Брезентовая палатка – настоящее сокровище! Удочки, конечно никуда не годились, но вот прочной леске применение вполне можно было найти. Так же имелись мощные походные фонари с комплектом батареек, огниво, несколько литров средства для розжига, уголь, саперная лопатка, несколько ножей… Ехали как минимум на неделю. Обрадованный неожиданной удачей, выживший провозился с «нивой» допоздна.

Ночевал в палатке под прикрытием забившегося в дальний угол «лэнд крузера». Инстинкт самосохранения подсказывал, раз пятый этаж самый глубокий – значит, самый безопасный.

На следующий день его разбудили крики. Обрадовавшись, что стоянку обнаружили спасатели, он заторопился было наверх но, разобрав, наконец, смысл составляющих крики слов, в ужасе замер на площадке третьего этажа.

– Юра, Миша… - взывал срывающийся на рыдания и всхлипы тоненький женский голос. Слышался слабый стук по крыше маршрутки. – Андрей Ефимович, это вы написали… Тут есть кто-нибудь? Помогите…

Охранник узнал голос. Это была Зина, молоденькая продавщица из киоска через дорогу. В котором, вечно скучающие на посту охранники парковки, регулярно затаривались кроссвордами, да глянцевой дребеденью с голыми девицами.

Открывать было страшно. За прошедшие сутки радиоактивное облако должно было полностью сгуститься над местом взрыва. Все кто находился снаружи, были обречены. И зачем он только написал ту надпись? Ведь она могла привлечь не только спасателей, но и пораженных радиацией горожан, которым уже ничем нельзя помочь, что, собственно и произошло. Спасательная бригада по-любому бы проверила стоянку, привлеченная перевернутой маршруткой.

И он не впустил девушку.

Тук.

– Ау-у! Тут есть кто-нибудь? Пожалуйста, помогите, богом прошу…

Тук-тук.

Внутренне терзаясь, нарочито громко звенел банками с тушенкой и другой утварью, сортируя содержимое «нивы». Он действительно не мог ей помочь.

К вечеру мольбы постепенно стихли.

Постояв некоторое время перед маршруткой и, убедившись, что с той стороны действительно не доносится никаких звуков, решился выйти посмотреть. Все-таки, как-никак, изредка перекидывались парой слов, если умерла, нужно, хоть похоронить по-человечески, чтобы собаки не разодрали. Лопата к тому же есть.