Ледяной плен

Вардунас Игорь

– Можно посмотреть?
– Лера с интересом потянулась к незнакомой книге.

– Не вздумай! Это «Майн кампф». По-хорошему, за борт бы ее сразу, но пригодится еще – будет, что кэпу предъявить. Ее незадолго до последней войны во многих странах вообще издавать запретили, причислив к экстремистским.

– А что в ней такого страшного?

– А то, - невесело усмехнулся Батон. – Что из-за нее почти сто лет назад мировая война началась.

– Война! Из-за книги?
– у Леры округлились глаза.
– Как последняя?

– Ну, по сравнению с последней, это, конечно, были

семечки. Но народу тоже много полегло. Название этой книги переводится как «Моя борьба». Библия нацистов. Это их вождь обожаемый написал. Расист хренов!

– Расист? – нахмурилась девушка.

– Это когда людей разделяют по происхождению. Адольф Гитлер утверждал, что блондинистая арийская раса стоит на вершине человеческого развития. Евреи, негры и цыгане относились к «низшим расам». Поэтому он призывал к борьбе за чистоту арийской расы и дискриминации остальных.

– Но мы ведь русские? – поежилась Лера.

– Русские, русские, - недобро усмехнулся сталкер. – Но погоды это не сделает.

– Вы о чем?

– Наша московская группа не мир спасать рвется, а чтобы заразу на материк вывезти. Если база действительно сохранилась.

– Но зачем? – Лера почувствовала, как сердце сдавливает ледяной кулак.

– Чтобы возродиться. Продолжить, так сказать, дело вождя, - лицо дяди Миши дернулось, словно от пощечины. – Сначала, уцелевшее в больших городах метро от неугодных зачистят, потом по всему миру расползутся. Вот и будет тебе «Очищение».

– Когда они хотели сказать правду?

– Откуда мне знать, - дядя Миша пожал плечами.
– Скорее всего, там, в Антарктике.

– Но, капитан, ни за что не поплывет обратно! – Лера повысила голос и сталкер шикнул.

– Тише! Не будет никакого «обратно» Лерка, - устало опустил голову Батон.
– Мы нужны только чтобы, довезти их туда. У них карт и инструкций по лодке четыре рюкзака и команда больше тридцати человек. Этого достаточно, чтобы управлять этой посудиной. Ресурс у энергоустановки громадный - бегать она сможет еще хоть лет десять – загрузят трюмы по маковку и вперед. Народец матерый, не один год готовились, сразу видно.

– Но они говорили, что можно сделать противоядие… - Лера упрямо не хотела верить в неожиданно открывшуюся правду. Ей вдруг захотелось оказаться далеко-далеко отсюда, в своей кровати под любимым одеялом, и чтобы рядом сидел деда.

– Забудь про противоядие, дочка, - страшно пробормотал Батон, и в его единственном глазу тускло сверкнул огонек от висящего при входе фонаря. – От мира и так считай, осколки остались. Отсеют они ненужное, да и выжгут к чертовой матери.

– Но если они вернутся, обязательно отравят Балтийск! – выпалила Лера, осененная ужасной догадкой.

– Это в случае если они туда попилят, а не куда-нибудь еще, - ответил сталкер.
– Возвращаться нам надо, пока еще не по… тихо!

Резко отодвинув полог палатки, Батон прислушался. В заполненном ящиками ангаре стояла плотная тишина.

– Может, это к вам? – высунулась из-за его плеча девушка.
– Дядя Тарас собирался зайти.

– Никого не жду. Всем нашим специально схемы с ловушками раздал, чтоб спокойно приходили.

– Мышь?

– Не-ет,

подруга твоя все мои силки давно изучила, - прошептал напрягшийся Батон, оглядывая высящиеся в сумраке стены из ящиков. – А это явно кто-то о ловушку споткнулся и деру дал. Следят за нами, Лерка. Чуят, что я копаю.

Испуганная девушка крепче обняла колени.

– Пора тебе. Этого разговора не было, - прошептал Батон, закрывая полог. – На камбузе не сболтни. Я сам с Лобачевым перетру.

Напуганная Лера робко кивнула и полезла наружу.

– Я одна боюсь… - застыла она на полпути.

– Иди спокойно, - голова дяди Миши скрылась в палатке, и Лера осталась одна в мрачном лабиринте из ящиков и контейнеров.

* * *

Лодка входила в Ла-Манш. Высокие иссиня-черные волны, тревожно накатываясь, терлись о могучее сигарообразное тело, словно судно пересекало не морской пролив, а склянку с чернилами. Вязкие, густо замешанные облака, стремительно обгоняли возвышающуюся над водой рубку атомохода. Резко налетал колючий ветер, назойливо дергая за поднятый воротник кожаного плаща. Стоявший на палубе Лобачев, безвольно опустил руки, всматриваясь в далекое серое марево, за которым когда-то простиралась Франция. Но наполовину срезанные козырьком фуражки, потускневшие от времени и лишений глаза, видели совсем другое.

Свадьбу и долгожданную командировку, которую так долго выпрашивал. Залитые алым багрянцем ласкового майского солнца Елисейские поля, Лувр, уютные кафешки и впервые попробованное настоящее вино, которое заедали ломтиками сыра, вонючий запах которого не вязался с непередаваемым нежным вкусом.

Примерявшую полушубок жену, которая, еще не веря в свое счастье, кокетливо крутилась перед зеркалом в одном из многочисленных бутиков. Ту, первую, провожавшую его в автономку из Северодвинска, которая двадцать лет назад так и не поняла, что ее убило. Просто, потому, что не успела. Хрупкая фигурка среди нескольких сотен провожающих. Лицо и, глаза полные надежды, которые он запомнил на всю жизнь.

А еще он помнил чудовищный султан атомного гриба, с рокотом расцветающий в том месте, где еще несколько мгновений назад жил и дышал Париж. Миллионы судеб и жизней в одночасье перемешанные в беспорядочные клубы мятущегося черного пепла.

Почувствовав, как ладонь обожгла ледяная сталь рукоятки, Лобачев достал из кармана старенький револьвер Нагана и, откинув дверцу барабана, оглядел байки патронов.

– Прости мою душу грешную.

Приставив холодный кружок дула к пульсирующему виску, Лобачев последний раз взглянул на волнующееся море и закрыл глаза.

– Он здесь, стреляться собрался! – заорал появившийся в дверях рубки Савельев. – Стойте, капитан!

Щелк! – давно не используемое оружие дало осечку.

– Юра!!! Так твою растак! – несясь по палубе, истошно матерился Тарас.

Пытаясь опередить бегущих к нему людей, Лобачев торопливо снова взвел собачку предохранителя и нажал на курок.

Щелк!

Добежавший первым Азат, на ходу врезался Лобачеву в живот, опрокидывая капитана на палубу.

– Пистолет держите!

Выбитый кем-то из руки самоубийцы «наган» закрутился волчком, отлетая по палубе.