Ледяной плен

Вардунас Игорь

– Эй! По днищу что-то стукнуло, - неожиданно привстал со своего места Савельев.

– Еще чего придумаешь, - отозвался гребущий Азат.

– Говорю тебе…

Внезапно по левому борту поверхность пленки вздыбилась и над головами плывущих поднялось нечто бесформенное, в центре которого с низким клокочущим звуком раскрылось широкое отверстие, похожее на пасть. Лодка покачнулась, чуть не вытряхнув орущих людей за борт. Не расстающийся с винтовкой Батон, мгновенно среагировав, вскинул ее на плечо. Грохнул выстрел. Пуля прошла навылет,

не причинив ожившей массе вреда.

– Охренел?! – закричали из-за спины чудовища. – Ты Михалычу чуть башку не снес!

Вокруг лодок пленка волновалась, вспучивалась, клокотала. Поднялась суета. Загрохотали автоматы. Кто-то вывалился за борт, его тут же за шкирятник потащили обратно.

– Тяните! Тяните меня!!! – орал барахтающийся в топливе мужик. – Меня что-то за ноги схватило!!!

Весла лихорадочно пенили нефть.

– Выгребай! Выгребай!

– Э! Мужики, харэ буянить! Хто тут дисциплину хулиганит?! – над водой разнесся хриплый, искаженный динамиком голос. Бахнул дуплетный выстрел. – Пугачи убрали, живенько!

С подветренной стороны к станции приближалась лодка, в которой, побросав весла, стоял высокий бородатый мужик в камуфляжном ватнике и ушанке с красной звездой. В одной руке он держал двустволку, другой прижимал ко рту рупор матюгальника.

– Ты кто такой? – проорал Тарас.

– Тутошний я, - отозвался на сурже стоявший в лодке мужик. – Еще раз, для тех хто у бронепоезде – оружие не применять!

– Тут в воде хрень какая-то! – Батон указал стволом винтовки за борт.

– Та не хрень це, а Солярик, - откликнулся приближающийся мужик, по-прежнему не опуская ружья.
– А то шо он на вас полез сначала, так вы хлопцы не серчайте, не любит он чужих, не любит. Ну, здорово, здорово!

Мужик кинул в бугрящуюся пленку несколько рыбин, которые достал со дна лодки. Нефть благодарно забулькала.

– Какой такой Солярик? – громко спросил Савельев и тихо добавил, так, чтобы было слышно только соседям по лодке. – Съехал от одиночества мужик, уже топливо по имени называет.

Азат хохотнул.

– Та живэ тут такой товарисч, рокив через пять появился после катастрофы, - продолжал приближающийся одиночка.
– Несколько наших завалил. Но потом успокоился. Буровики со временем, кто от чего, передохли, я туточки водин остался.

Сидящие в лодках люди с опаской косились на изредка взбрыкивающую пленку.

– Кравцовское месторождение ведь на востоке было? – спросил Лобачев.

– А то ж, - кивнул мужик. – Рокив семь назад сносить стало. Потихоньку так, я в начале и не заметил.

– Как звать-то? – поинтересовался Тарас.

– Палычем, - отозвался мужик и опустил ружье.
– А вы с такой махиной, откель будете?

– Мы из Балтийска, - ответил Лобачев. – Уходим в автономное плавание.

– Тудыть вас растудыть! – Палыч бросил матюгальник на дно лодки. – А я думал, это только меня после горилки штырит.

– Это научная экспедиция, - вклинился Савельев.

–

Дело ваше. А тута чого хотели? – мужик кивнул на опутанную водорослями станцию.

– Думали просто посмотреть – вдруг, кто живой остался. А еще вопрос по топливу провентилировать.

– Остался-остался. Из топлива тут зараз только Солярик, - Палыч шмыгнул носом и багром подтянул свою лодку к спускающейся к воде лесенке.
– Ладно, залезайте. Со жрачкой точно допомогу. Видите, какой у меня тута гэкспонат? Солярик притащил. Я того ж мяса вовек не осилю, та и тошно вже. Вот, плавал сети ставить – рыбки захотелось.

– А водоросли? – лодка с членами московской группы подгребла к станции, и Арнольд с любопытством размял пальцами свисающую с верхнего яруса мясистую плеть. – Съедобны?

– На бинты добре годятся. Да иногда горилку закусить, - Палыч привязал лодку к ржавым перилам.
– С горшка потом, правда, не слезть.

– И почему же тебя Солярик этот с остальными не порешил? – поинтересовался Ганс когда часть команды перебралась на станцию и принялась сгружать мешки с вяленым мясом на лодки, которые переправляли их на «Грозного». А там за провизию уже принимался Борис Игнатьевич со своими подопечными. В довесок Палыч с легкостью расстался с дюжиной огнеупорных костюмов, обязательных на каждой буровой. – Кстати, а почему именно Солярик?

– Да потому шо соляра! Думал я ж на эту тему, крепко думал. Не-е, я вже его не боялся, як поначалу, – Палыч запустил пальцы в бороду.
– Понимаешь, времени ж дуже много прошло.

– И?

– Шо «и»? Вот, я так разумию. Дети тож хулюганють по глупости любят, но таки ж не со зла? А по глупости малолетней. А як подрастут, так и думать начинают о том, шо творят. Может Солярик постарел? Ничего нам с ним от жизни не надо вже. Он один, я один. Так и уживаемся. Привязался я к нему, та и он ко мни видать тоже.

– Разумные горюче-смазочные материалы? – усмехнулся Савельев. – Это же невозможно!

– Усе относительно, як говорил старина Энштейну. Чому ты решив, шо всяка жизнь возможна только на основе белковых соединений? Колы хочешь знать, то возникновение жизни на нашей планете – це ваще парадокс. Теоретически у такых, вот, условиях, у которых существует универсальный растворитель – вода, та ще агрессивная атмосфера - жизнь зародиться не могёт. Но ведь зародилась!

– Да ты батя, философ! – присвистнул Тарас.

– А то ж, - кивнул Палыч.

– Слушай, а чего тебе тут прозябать, айда с нами! – предложил Савельев.

– Ни-и, хлопцы, - обитатель станции покачал головой. – Нечего мне там за горизонтом смотреть, да и Солярика не оставлю. Плывите же с Богом.

– Как знаешь, - пожал плечами метеоролог.

– Хлопцы, не серчайте, - спохватился Палыч.
– Но мне вам акромя тюленины да горилки предложить нема чого.

– Не волнуйся, мы погрузимся и в путь. Время поджимает, - сказал Лобачев. – А тебе продуктов и чая оставим.