Ледяной Сфинкс
Шрифт:
Выходит, тело Паттерсона проплавало на этой льдине, встреченной нами на пути от острова Кергелен на Тристан-да-Кунья, целых три месяца! О, если бы мы успели спасти старшего помощника со шхуны «Джейн»! Он рассказал бы нам то, чего мы так и не узнали — а может быть, и никогда не узнаем, — сокровенную тайну этой ужасной экспедиции!
Я был вынужден признать очевидное. Капитан Лен Гай, знавший Паттерсона в лицо, только что нашел на льдине его замерзший труп… Это действительно был спутник капитана «Джейн», во время стоянки именно он закопал на Кергелене бутылку с письмом, в подлинность которого я отказывался поверить! Да, люди с английской шхуны «Джейн» пробыли на краю света одиннадцать лет, утратив всякую надежду на спасение!..
И здесь меня озарило! Я сопоставил два имени и понял, почему наш капитан проявлял острый интерес ко всему, что хотя бы отдаленно напоминало об истории Артура Пима.
Лен Гай обернулся ко мне и, глядя мне в глаза, сказал всего лишь:
— Теперь вы верите?
— Верю, верю! — пробормотал я. — Значит, капитан Уильям Гай со шхуны «Джейн» и…
— …капитан Лен Гай со шхуны «Халбрейн» — братья! — провозгласил он громовым голосом, услышанным всем экипажем.
Наши взоры устремились к тому месту, где только что была льдина, но солнечные лучи и теплые воды здешних широт уже успели сделать свое дело: на поверхности моря от нее не осталось и следа.
Глава VII. ТРИСТАН-ДА-КУНЬЯ
Прошло четыре дня, и «Халбрейн» подошла к Тристан-да-Кунья — прелюбопытному острову, который можно смело назвать грелкой африканских морей.
Мы только что пережили нечто невероятное — появление трупа Паттерсона в пятистах лье от Полярного круга! Между капитаном «Халбрейн» и его братом, капитаном «Джейн», появилась связующая нить — письмо, доставленное из ледяного плена членом экспедиции Артура Пима. Да, это может показаться неправдоподобным! Но всякие сомнения исчезнут, когда я поведаю о дальнейших событиях.
Я продолжал считать невероятными многие события, изложенные в романе американского поэта. Мой разум восставал против того, чтобы считать их не вымыслом, а фактами. Но мои последние сомнения растаяли вместе с телом Паттерсона, канувшим в океанские глубины.
Не только Лен Гай был кровно заинтересован в раскрытии тайн этой экспедиции. Выяснилось, что старшина-парусник Мартин Холт приходится родным братом одному из лучших матросов «Дельфина», встретившего смерть еще до того, как шхуна «Джейн» пришла на помощь Артуру Пиму и Дирку Петерсу.
Итак, между 83 и 84° южной широты, на острове Тсалал, выжили и провели в отрыве от цивилизации одиннадцать лет семеро английских моряков. Старший помощник капитана умер, теперь их осталось шестеро: капитан Уильям Гай и пятеро матросов с «Джейн» каким-то чудом избежали гибели от рук туземцев из селения Клок-Клок…
Что же предпримет теперь капитан Лен Гай? У меня не оставалось ни малейших сомнений: он сделает все, чтобы спасти моряков со шхуны «Джейн»! Он направит «Халбрейн» вдоль меридиана, указанного Артуром Пимом! Он пробьется к острову Тсалал! Джэм Уэст поведет судно туда, куда прикажет капитан. Экипаж, не колеблясь, выполнит любой приказ, и никакой страх перед опасностями, которыми чревата такая экспедиция, — неодолимыми опасностями, — не остановит их… Пыл души капитана воспламенит их сердца, а твердая рука старшего помощника не даст им дрогнуть…
Вот почему капитан Лен Гай отказывался принимать на борт своего корабля пассажиров, вот почему он предупреждал меня, что его маршрут никогда не бывает проложен заранее: он ни на минуту не расставался с надеждой, что ему представится случай ринуться на штурм ледового океана!
У меня были все основания подозревать, что, будь «Халбрейн» уже сейчас готова к столь рискованному плаванию, капитан Лен Гай немедля отдал бы команду поворачивать на юг… Учитывая условия, на которых меня взяли на борт, я не смог бы уговорить его сперва высадить меня на Тристан-да-Кунья…
Однако было необходимо пополнить запас воды, да и расстояние до острова сокращалось с каждым часом. Кроме того, нужно оснастить шхуну для плавания во льдах, чтобы она могла заплыть дальше, чем Кук, Уэдделл, Биско, Кемп, и попытаться сделать то, на что покушался лейтенант американского флота Уилкс.
Я же сойду на Тристан-да-Кунья и останусь там до прихода другого корабля. Да и «Халбрейн», даже подготовленной к суровому плаванию, придется дожидаться благоприятного времени для пересечения Полярного круга. Шла только первая неделя сентября, и лишь через два месяца лето южного полушария заставит расступиться вечные льды.
Мореплаватели знали уже в те годы: плаванья в этих широтах возможны только с середины ноября до начала марта, когда воздух становится теплее, шторма налетают реже, от ледяных полей откалываются айсберги, в вечных льдах появляются полыньи — воцаряется полярный день. Пускаться в плавание раньше было бы безумием. Так что у «Халбрейн» оставалось время, пополнив запасы воды и продовольствия на Тристан-да-Кунья, зайти для ремонта в более крупный порт на Фолклендах или на побережье Южной Америки.
В ясную погоду остров можно заметить с расстояния восьмидесяти — девяноста миль. Этим и другими сведениями о Тристан-да-Кунья меня снабдил боцман, побывавший здесь не однажды и выступавший поэтому в роли знатока.
Тристан-да-Кунья лежит южнее тех мест, где непрерывно дуют юго-западные ветры. Здешнему мягкому, влажному климату свойственна умеренная температура, не ниже четырех и не выше двадцати градусов тепла. Здесь властвуют западные и северо-западные ветры, зимой же, то есть в августе и сентябре, ветер дует с юга.
Первыми жителями острова стали в 1811 году американец Ламберт и его спутники, занимавшиеся китобойным промыслом. Потом здесь высадились английские солдаты, которым было приказано наблюдать за водами вокруг острова Св. Елены. Они покинули остров только в 1821 году, после смерти Наполеона.
Спустя тридцать — сорок лет на Тристан-да-Кунья будет примерно сотня жителей с довольно симпатичной внешностью — потомков европейцев, американцев и голландцев с мыса Доброй Надежды. Они установят республиканский режим правления с патриархом во главе, причем патриархом будет назначаться отец семейства, в котором больше всего детей. Острова со временем признают над собой суверенитет Великобритании; однако все это произойдет через много лет после того, как в 1839 году в гавань главного острова вошла шхуна «Халбрейн».